Громовой рёв, от которого, казалось, вся реальность содрогнулась, а воздух стал горячим и словно бы насыщенным миллиардами крохотных частиц алой энергии, прокатился из конца в конец. Пошатнулась вершина сияющего Древа, опасность в месте, где нельзя причинить никому вред - да и зачем, кто бы захотел разрушить подобное совершенство, гармонию, сияющий покой? - ощущалась пугающе плотной, густой, вещественной, в буквальном смысле пригибающей к земле. Тяжёлая, суровая, властная и, при этом, необузданно дикая, не умеющая управлять собой или останавливаться, аура присутствия чего-то свирепого и злого. Неужели в дивный сад проник враг? Здесь, где агрессия уравновешивается и сходит на нет, возможно такое яркое и страстное горение, такая жажда хорошо если просто битвы, а не прямо убийства?! Что за отрицательная сила осквернила чистоту и умиротворённость прекрасных пейзажей, испортила отдых тем, кто здесь обитал?!
Могучий перестук огромных тяжёлых лап - словно каждая весила минимум несколько тонн, и, при этом, существо, издававшее такие звуки, очевидно передвигало ими с непринуждённой лёгкостью. Удивительно, как почва не раскалывалась от каждого шага жуткой бестии. А тварь бежала - буханье раздавалось часто, всё ближе и ближе к Мудрости. И, чем ближе ощущалось это огненное нечто - тем тяжелее становилось дышать. Сам воздух нагревался, чудо, что другие деревья и трава не вспыхивали, будто спички. То, что неслось к Мудрости, производило впечатление неотвратимой и неумолимой катастрофы.

***

Быть ярким, свободным, огнедышащим, готовым резвиться посреди разбушевавшегося пожара или потоков кипящей лавы. Ни от кого не зависеть, никому не подчиняться, двигаться только вперёд, не оглядываясь на руины позади. Гнев сокрушал одним фактом своего бытия - всё, к чему прикасался. И даже не обращал на это внимание. Он слышал крики - но они не трогали его чересчур горячее, чтобы сопереживать, сердце и слишком торопливую и нетерпеливую, чтобы задержаться и взглянуть в глаза другим, душу. Вслед ему неслись проклятия, но беспечность и эгоизм мешали проникнуться ими. Он не умел оценить восхитительные пейзажи, изумительный цвет неба, свежесть аромата цветов, журчание светлых рек и шум морских волн, это оставалось вне поля его зрения, затуманенного непрекращающейся пляской десятков рыжих сполохов перед глазами. Через это искажающее освещение всё было окрашено одинаково, как если бы Вселенная состояла лишь из пурпура и багрянца... Или её кто-то целиком вымазал в яркой крови. Сила дурманила, пьянила его, хлестала через край, лишая рассудка. Гнев был занят только собой, воспламеняя всё подряд и даже не понимая, что можно как-то иначе. Он это делал не из стремления нарочно навредить, просто такова была его суть, и он всецело принадлежал ей. Личность пассивно уступала, у неё отсутствовала мотивация бороться, всё и так вполне устраивало. Оставаться стихией не воспринималось ею как нечто плохое. Личность не хотела думать, принимать взвешенные решения, устанавливать себе ограничения. Ведь тогда, чего доброго, ей начнут ещё и условия ставить, и пытаться манипулировать. Да и вообще - скучно мыслить! Ей подавай размах, простор, бесконечность!
Гигантский лев, ростом достающий примерно до половины ствола великого Древа, вылетел на поляну одним прыжком. Взгляд оранжево-рубиновых глаз остановился на зеленоволосом воплощении, и в тёмных вертикальных зрачках промелькнуло нечто странное. Да, вихрь алых тонов слегка улёгся, и Гнев сумел рассмотреть новенького. Весьма внимательно он изучал брата. Что-то мучительно выплывало из глубин подсознания, интуитивно влекло к нему. Гнев никогда прежде не испытывал ничего подобного. Первым порывом было - овладеть во что бы то ни стало, невзирая на сопротивление и ужас жертвы. Попробовать на вкус - и поглотить без остатка, если понравится. Но вторым - во вторую очередь Гнев понял, что хочет защитить незнакомца и делать это всегда, не думая о собственной безопасности. Юное и восхитительное божество покорило его. Причинить ему боль? Кощунственно, недопустимо. Лучше вырвать себе сердце.
Огромный лев припал на брюхо, осторожно и медленно, стараясь не отпугнуть, подполз к этому интересному и красивому, ласковым котёнком прижался к нему, утробно урча. Тепло, он пытался поделиться теплом, согреть заботливо и нежно, сознательно ограничить свои возможности ради кого-то ещё. Как это называется? Он что же, подчинился? Он?!.. Ну и пусть. Он сам предпочитает отдать эту бесшабашную, похожую на сумасшедший ураган волю, которая вдруг стала не так уж важна и необходима.

[icon]http://s9.uploads.ru/t/63oj1.jpg[/icon]