- Злые у тебя сказки, Аки-сан! - с какой-то совершенно детской обидой проговорила Сатоко, надув губы и даже полуотвернувшись от Гнева.
Его, впрочем, подобным было никогда не пронять. Он отлично знал, что эта девочка любит устраивать такие вот маленькие сценки. По ней плакала актёрская карьера, но Гнев чересчур хорошо понимал - суровый отец ни за что не позволит Сатоко заниматься дешёвым плебейским лицедейством. Пусть, мол, кто другой скачет и кривляется перед публикой. Сатоко предстоял выгодный брак и скучная семейная жизнь.
- Я всего лишь реалист... - равнодушно промолвил Гнев. Он не отважился бы изменить конец на счастливый и светлый, хотя и старался верить в идеалы добра. Увы, жизнь уже больно научила его, что они не сбываются, и он делился этим уроком с Сатоко. - Кроме того, разве этот конец недостаточно романтичен для тебя? Что может быть лучше, чем слиться со своей избранницей телом и душой? - Гнев вздохнул и улыбнулся уголками губ, глядя куда-то в сторону и сквозь пейзаж. - Навсегда, до скончания веков, сделать её частью себя, не разлучаться больше ни на минуту...
- Пф, ты так говоришь, словно у тебя невероятный опыт в отношениях, но что-то я никогда не видела, чтобы ты даже флиртовал с кем-нибудь! Полюбуйтесь! Только сегодня и только у нас, Аки-сан, сухарь из сухарей!
Сатоко рассмеялась было, но почти сразу осеклась, заметив, что он никак не отреагировал. В глазах её телохранителя не отражалось ничего, он словно бы полностью ушёл в себя. Да уж, кажется, кокетничать у неё вообще не получается. Как жаль! Сатоко не впервые тщилась привлечь его внимание - и ей не удавалось взять в толк, что она делает не так, почему он по-прежнему смотрит на неё как на ребёнка, причём иногда не как старший брат или родитель, а как преклонных лет дедушка, стоявший одной ногой в могиле ещё до её рождения.
Гнев не знал, как объяснить юной земной подруге, что ему ведомо влечение чище и выше, чем смертным дано постичь. В эту сторону своей жизни он их никогда не впустит, как бы они ему ни нравились. Он не хотел рассказывать о великолепии нетленного совершенства, которое он встречал в совершенно иных сферах существования. О губах, что ему доводилось целовать, задыхаясь от нежности. О цветах, распускавшихся в его душе всякий раз, как он повторял дорогие и священные имена. Он тосковал по ним, его влекло туда - но Гнев никогда не унизился бы до того, чтобы навязываться. И заглядывать туда человеческим созданиям заповедано - правда его прошлого сожжёт их дотла. Он бы выдал им свою тайну воплощения, но только не затерянные в далёких далях минувших и растаявших бесследно дней чувства. Это как раскрывать едва заживший шрам, превращая его в новую рану, безобразную и кровоточащую. Гнев любил - и это разбивало ему сердце. Он помнил свидание, завершившееся войной, и помнил дуэль, заменившую танец. Он помнил лабиринты библиотечных стеллажей и крики чаек над морем. Огонь и звон похоронного колокола. Его милые подопечные сойдут с ума, если он посмеет окунуть их во весь тот хаос, кипевший в голове почти круглосуточно.
- Эм... Ты только не обижайся, пожалуйста! Ладно?
Обижаться? На неё? Гнев даже не мог себе представить, как это. Сатоко он позволял практически всё, что ей было угодно, с удовольствием выполняя любой каприз. Удивительно, как ему ещё сходило с рук это потворство всем перепадам настроения столь нравной особы. Гнев не стеснялся её избаловать. Сатоко цвела невинностью, доверчивостью, открытостью миру, неиспорченностью. Он бы отдал всё, что имел в нынешнем воплощении, чтобы она оставалась такой всегда, но знал - просить о таком нельзя, это невозможно. Река времени не останавливается ни на мгновение, её неумолимое течение не слышит ни просьб, ни угроз.
- Всё в порядке, - кивнул Гнев. Впрочем, он понимал, что звучит неубедительно.
***
Когда Сатоко вернулась домой, и у Гнева появилось свободное время, коль скоро там за ней приглядывали и ухаживали уже совсем другие слуги - он тут же, не задумываясь, распахнул Врата и отправился в место, о котором слышал немало любопытных слухов. Его всегда манили загадочные легенды с привкусом опасности. Обычно ничего там на деле не обнаруживалось, просто аборигены раздували много шума из ерунды. Но Гнев всё равно не переставал совать нос в любую мистическую историю.
[icon]http://s3.uploads.ru/t/lbnCv.jpg[/icon]
