Отчаяние никогда не видела в элементалях угрозы. Возможно, потому что всеобщее благо её волновало крайне мало, скорее уж наоборот, чем быстрее и веселее всё покатится к чертям, тем лучше. Зажравшимся в Верхнем Пределе или своих Чертогах снобам давно пора бы растрясти жирок и озаботиться чем-то, кроме своих ненаглядных шкур и тех немногих собратьев, с кем им удалось сойтись. Да, глобальное потрясение точно им принесёт пользу... Но Отчаянию было в целом плевать, извлекут они уроки из ситуации или нет, она просто мечтала полюбоваться на всеобщую суету и панику, на то, как они мечутся и тыкаются, будто им органы восприятия разом отказали. Они даже совершенно разучились хоть чуть-чуть задействовать мозги, подозревают друг друга, каждый варится в собственном соку! Чем быстрее и сильнее их встряхнёт, тем лучше, а что справится с задачей причинить психологическое потрясение, выбить опору из-под ног и лишить каких бы то ни было надёжных ориентиров в жизни, чем катастрофа? Причём катастрофа, которая приключилась ни с того, ни с сего, без видимых предпосылок, без реальной необходимости, просто потому что кто-то мог её устроить и сделал, повинуясь порыву сиюсекундного настроения. Зачем искать глубокие причины? Зачем слишком много думать о высоких целях? Крушение мировоззрений, культуры, цивилизации вполне забавны сами по себе! Добровольное саморазложение - это кайф сродни наркотикам! Смысл насиловать себя, становясь лучше? Да и что означает это "лучше"? Успешнее? Смешно даже, если представить, как легко лишить кого угодно всего, что тот приобрёл долгим кропотливым трудом или даже наворовал. Случайность, катаклизм, да и просто кто-то ещё более наглый и напористый, перешедший дорогу - и всё, у тебя ни славы, ни гроша в кармане! Умнее? Ха, человеческий мозг ничтожен априори и ломается проще сухого тростника, а воплощения слишком стары и закоснели каждый в своей системе убеждений, предрассудков, иллюзий. С этой точки зрения элементали - вливание свежей крови, столь необходимый планете всплеск бодрости и новизны. Да, они вовсе не планировали такой побочный эффект, но... За Хитрость Отчаяние, конечно, ручаться не взялась бы, а вот сама она была вполне довольна. За себя она, разумеется, не боялась, даже если кому-то удастся уничтожить её окончательно - что же, значит, так тому и быть, ведь получится, что её полезность для Земли исчерпала себя тоже. Хотя Отчаянию было мало интересно, для чего она вообще родилась. Она попросту плясала, как могла и пока могла, хотя получалось больнее, чем босыми ступнями по лезвию бритвы. Она, та, о ком ни единая живая душа на свете не станет сожалеть, и правильно, поделом ей! Нет, это не чувство вины, а лишь здравый рассудок. Отчаяние знала себе цену, знала, сколь многие её проклинают, ненавидят и гонят прочь. Никто не желал обнять её и защитить. И это правильно. Ей нельзя ни на что рассчитывать, её энергии это вредит. Иметь настоящего друга или искреннюю и чистую любовь значило бы для неё подписать себе медленный и мучительный смертный приговор. Пусть лучше и продолжают держать её за отбитую напрочь суку и стерву. Она становится сильнее от мысли о том, что никому невдомёк, что иногда даже Отчаяние умеет тяготиться от боли, тоски и одиночества.
Танцуй, куколка, вращайся быстрее, и пусть никто никогда не дерзнёт сунуть нос ей в душу! Они обязаны верить, что у Отчаяния нет души! Душа - атавизм, лишний, мешающийся придаток, приносящий лишь проблемы! Ахахахахаха, душа, вот умора! Какая ерунда, глупая и вредная ерунда!
И Отчаяние шла помочь. В элементалях она видела больше родственного и понятного ей, чем почти во всех воплощениях, за редкими исключениями, но сближаться отнюдь не торопились и они. Никому не нужные, вытащенные самим фактом существования на поле не своей войны, лениво катящейся сквозь века и подмявшей под себя уже многие сотни. Она подаст им руку, и через неё они поднимутся - если сумеют и захотят. А ведь большинство полагало её лгуньей, эгоисткой, не способной ценить вообще ничего и разлагающей всякую материю, неважно, органическую или нет, одним лишь прикосновением... Эксперты выискались. Они её боятся. Она для них жуткий монстр-из-подвала-шкафа-чулана-под-лестницей-и-подкроватной-тьмы. Неназываемое Лавкрафта касается её. Пепепуганные дети из творчества Стивена Кинга - её рабы. Да? Так, что ли? Хм, ну, возможно. Допустим. И что дальше? Отчаяние такова, как есть, уж извините, ей не стыдно. Людям нравится копаться в себе, им нравится самим себя угнетать и подавлять, находя причины злиться или депрессовать даже в тёплом весеннем дне. Так почему бы не предоставлять им и дальше эту услугу? Если она их причина, чтобы не ограничивать себя в еде, выпивке, сильных препаратах, воздействующих на психику, или затворничестве - что же, выбор они сотворили сами.
Она пришла помочь, потому что элементали небезразличны ей куда глубже, чем все воплощения, вместе взятые. Полюбоваться бы на противостояние равных! Увы, пока это оставалось несбыточной фантазией. Элементали слабы и разобщены. Их ещё воспитывать и воспитывать, показывать, как много разного и великолепного им дано, вселять обиду, настороженность и раздражение по отношению к оригиналам, якобы отнимающим у них будущее, смотрящим алыми глазами из мрака и норовящим вцепиться в жалкие копии и разодрать их в клочки.
- Доооооброго дня! - пропела Отчаяние, заглядывая внутрь. - Какой уютный уголок, здесь так тихо! - продолжала она вкрадчиво и вроде бы просто болтая, но на деле намекая на непопулярность бумажных пылесборников. Печатные книги в середине двадцать первого века, анекдот же!
Кроме того, хотя она и не желала этого, что-то в её миром и беззаботном тоне звучало так, словно это ещё и завуалированная угроза. Мол, здесь почти никого нет, недостаточно посетителей, чтобы защитить тебя, если что. И не угадаешь, расслышат ли с улицы крики о помощи и придут ли на них. Нападать пока что благосклонная и позитивная в той степени, в которой это для неё вообще было возможно, Отчаяние не планировала. Поговорить, изучить - да, но не причинять напрасный вред необходимому ей материалу.

[icon]http://s5.uploads.ru/t/7Yjpv.png[/icon]

Горячая волна возбуждения подкатила к горлу Отчаяния, когда та увидела элементаль. С виду девочка как девочка, но содержание вовсе не равно форме. Что прячется внутри этой милой оболочки? Едва лишь их взгляды встретились - сознание Отчаяния затопила волна дикой, необузданной жажды - покрыть весь мир, будто расползающимися пятнами склизкой гнили, своей энергией, поглотить даже небо, заслонив его отравленной кроваво-алой или  кислотно-жёлтой сплошной пеленой густого тумана. Убить в этом раскуроченном, выдохшемся, испорченном мире каждую крупицу будущего, каждый крохотный росток надежды, нет, даже не росток - любое едва зародившееся семечко. Ничего больше нет и никогда не будет, напивайтесь и обдалбывайтесь до обморочного состояния, подыхайте прямо на улицах, блюйте и испражняйтесь там же! Больницы, школы, университеты, концертные залы, театры, кино, музеи отменены раз и навсегда! Теперь у вас есть лишь одно - бесконечное падение в чёрную пучину, а суицид - как освобождение, облегчение, избавление! Вам негде укрыться и некуда бежать, этот мир, что принесёт она, похож на клоаку, любую из тех, что описал Данте Алигьери! И нет пути, чтоб вам их бездны зла спастись, это ложь, поэт, даром что великий, набрехал вам с три короба, а вы и повелись! Плоховато он представлял себе Ад, если думал, что оттуда так просто уйти, пусть ты хоть сто раз случайно в эти жуткие палестины попал! Кипящее варево поднимается всё выше и выше, скоро оно перехлестнёт через край!
Но Отчаяние сдержалась. Ей не жаль ни это заведение ни весь квартал, но, если библиотека сгорит дотла, или же если в городе разразится эпидемия, скажем, чумы в какой-то особом извращённом проявлении, от которого никакого лекарства ещё нет, это наведёт остальные воплощения на подозрения, привлечёт излишне много внимания. Отчаяние сразу же выдаст, что была здесь и что-то делала, они начнут копать и могут нарыть данные о Люксанне, и они заберут девочку из цепких лап Отчаяния. Вопреки всему, что она собиралась рассказывать несчастной о воплощениях - те вовсе не рвались сразу уничтожать каждую элементаль на своём пути. Некоторые готовы были поразмыслить о вариантах мирного сосуществования... И Отчаяние это вовсе не устраивало. Здесь, рядом со Страстью, устроить беспощадное и бессмысленное побоище её подмывало в несколько раз сильнее, чем когда-либо прежде. Именно отсутствие всякой необходимости в такой войне и почти очевидная перспектива не иметь победителя, так как проиграют и потеряют нечто важное и дорогое для них все без исключения, подстёгивало Отчаяние. Любая польза в результате - это уже не полная безнадёжность. Это, скорее, к брату Гневу, любившему войны как раз за ту остроту вкуса жизни, которую они дают. Или к Вере, что даёт силы отстаивать свои убеждения, даже неправильные.

"Губы Отчаяния приникают к беззащитному нежному рту Страсти, языки соприкасаются, но без согласия самой Страсти. Не она господствует в этом жестоком и унизительном для неё поцелуе, и она чувствует, как вместо слюны в неё проникает смертоносная инфекция, растекается по венам. Отчаяние не прерывает поцелуй долго, очень долго, пока вволю не натешится. Когда Страсть даже трепыхаться перестаёт, Отчаяние поддерживает парализованное обмякшее тело своей жертвы, заглядывает в глаза, улыбается... и, уложив на столик, прямо на разбросанные по нему пухлые журналы, медленно начинает раздевать. Сексуального вожделения в ней нет, она, скорее, выглядит так, словно сейчас будет препарировать Страсть живой и без наркоза, просто не способной и пальцем шевельнуть. Она играет пальчиками с обоими сосками Страсти, словно с пупырышками на резиновом пупсе, и смеётся, её это забавляет. Она проводит ладонями по плечам, груди, животу Страсти - как если бы та была её безраздельным имуществом, безгласным, не наделённым правом выбора. Просто вещь, не более того... Потом правая рука Отчаяния ныряет в трусики Страсти и начинает гладить самое сокровенное и личное, что есть у женской плоти. Теребит и стимулирует, пока тело не выражает, что близится к пику, и за секунду до оргазма, подгадав хладнокровно и точно, Отчаяние помещает туда боль - вместе с худшей из болезней этих органов, что она изобретала. Для этого приходится запустить руку поглубже в маленькую милую дырочку, вовсе не предназначенную для подобного. Отчаяние пропускает первые стадии и сразу приводит нежное естество Страсти в полуразложившееся состояние. Руку она вытирает об одежду Страсти.
- Тебе плохо, родная, да? - ласково и заботливо осведомляется она, и тут же игриво прикусывает Страсти мочку правого уха. - Ты красивая. Жаль, если так и пропадёшь... Но я могу спасти тебя. Ты ещё найдёшь счастье, родная... Если пойдёшь со мной.
Это предложение - жизнь для Страсти. Если та откажется, Отчаяние продолжит развлекаться с её оболочкой, дожидаясь смерти. Она готова к ненависти, преданность из страха для Отчаяния более приемлема, чем из симпатии."

Усилием воли Отчаяние прогнала из головы такой вариант агитации девушки. Припасём его на крайний случай, а пока просто побеседуем.
- Меня зовут Кларисса Люденберг.
Да, нацистка и садистка, ни в чём ни разу не раскаявшаяся, та самая, которая предпочла прикончить себя сама, нежели сдаться на милость чёртовым победителям. Она отказалась их признавать, они внушали ей омерзение и возмущение.
- У вас интересный род занятий для столь юной особы. Увы, сейчас печатная книга доживает своё, уступая более удобным и компактным носителям. Раньше много кричали о том, что электроника никогда не заменит запах и шелест страниц, но их чаяния не оправдались. Даже в начале века библиотеки были в основном уделом тех, кто не мог позволить себе выйти в Сеть... Нищебродов, другими словами. Ну, или ещё тех, кто кичился своими коллекциями макулатуры. Ну, ладно, в конце концов, занятие такое же безобидное, как и нумизматика, - Отчаяние очаровательно улыбнулась. - Вам не кажется, что вы прозябаете здесь, растрачивая себя и свои таланты впустую?
Вот так. С места в карьер, что называется. А нечего оттягивать, у неё это не единственный пункт намеченных на сегодня забот и хлопот.

[icon]http://s5.uploads.ru/t/7Yjpv.png[/icon]

Отчаяние - это Отчаяние, а не Импульсивность и не Ярость. Она бы не стала лишать жизни забавную элементаль, даже если бы та дала ей пощёчину или обозвала бы самой дешёвой из шлюх, такой, у которой есть все известные венерические болезни, да ещё и страшной и старой для шлюхи в придачу... Хотя, конечно, это не значит, что вообще никакого наказания бы не последовало, Отчаяние выдрессирует эту милую смазливую собачку бегом кидаться исполнять любые её прихоти. С кем-то другим из неё, возможно, и не полезли бы такие агрессивные, жестокие, пошлые и низменные мысли, но Страсть вытаскивала со дна души Отчаяния худшее и в сотню раз усиливала. Отчаяние давно до такой степени не снимала собственные границы, не разбивала маску внешних приличий, что носила перед родственниками, чтобы они ничего не подозревали о той геенне, что кипит у неё в голове, грозя излиться на того, кто подвернётся некстати под руку. Она не собиралась вербовать Страсть именно так... Но остановить себя уже не выходило. Внутренний Цербер сорвался с цепи. Поэтому Отчаяние не стала причинять девочке боль, наоборот, ласково взглянула ей в зрачки. Глаза Отчаяния гипнотизировали и завлекали не хуже двадцать пятого кадра. В них хотелось погрузиться, расслабиться, откинув все заботы - для чего суетиться, переживать, спешить куда-то, если всё равно умрёшь? А умрёшь обязательно, не вечен никто... Она нежно привлекла Страсть к себе, впилась глубоким влажным поцелуем в губы, проникая ей в рот, играя своим языком с её, словно они слились в единое целое, как клубок змей, в котором не различить, где заканчивается одна и начинается другая. Одна ладонь Отчаяния гладила жертву по спине, вторая - сжалась на правой ягодице. Она целовала Страсть так долго, что обычный человек на месте этой несчастной начал бы задыхаться, и ещё дольше, будто пытаясь выпить досуха свою жертву. Они выглядели вовсе не как любовницы-лесбиянки, а как паук, деловито спеленавший муху и вонзивший в неё свои голодные жвалы. Отчаяние задействовала не яд, а свою ауру - такое количество, от которого простой смертный полностью утратил рассудок, перестал бы думать в принципе и покорной куклой полез бы в петлю, начисто лишившись способности к самосохранению, что некоторые невежественные продолжают звать инстинктом, несмотря на то, что у людей их нет. Апатия, безволие, отсутствие всякого смысла в сопротивлении, чудовищный упадок душевных и физических сил. Отчаяние поглощала энергию Страсти, заменяя её своей. Ей больно? Плохо? Страшно? А как досталось тем глупцам, многие из которых были ещё вовсе не худшими ублюдками на Земле, которых сама Страсть высасывала, чтобы подпитаться? Отчаяние нарочно показывала, что та находится полностью в её распоряжении, что понятия выбора для Страсти отныне и навсегда не существует. Она принадлежит Отчаянию, к этому жизнь готовила её и вела. Оставив ей ровно столько, чтобы та могла поддерживать минимальное существование, не в состоянии пошевелить и кончиком пальца, Отчаяние, обнимая тело Страсти как плюшевого медвежонка или зайку, ласково проговорила ей на ушко:
- Потому что ты одарена от природы сполна и тем прекрасна, и я не захотела просто оставить тебя здесь. Я пришла за тобой. Ты невероятно возбуждаешь меня, сладкая. Я хочу тебя иметь, день за днём, неделю за неделей, год за годом! - Отчаяние с вожделением лизнула шею Страсти, словно карамельную или леденцовую. - Или ты хочешь и дальше прозябать тут, отдаваясь всякому сброду? Любой уличный мусор суёт тебе свою вонючую дрянь между ног, в попку или в рот, кончает в тебя мерзким липким семенем - я точно знаю, что некоторые успевают излиться в тебя до того как ты убьёшь их, - но ты и твои прекрасные дырочки достойны куда большего! Например, лечь к моим ногам и ублажать меня!
Отчаяние расхохоталась, заливисто и звонко, хотя ни малейших признаков рассудка в этой выходке не было. Она позволяла себе всё без исключения, потому что ей давно уже нечего терять. Отчаяние никем по-настоящему не дорожила, одинокая и свободная королева разрушения и тлена, хаоса и тщетности бытия. Она тот прах, в который всё рано или поздно возвратится. Перед Отчаянием плохим даже легче, чем хорошим, у них есть иллюзия, будто они заслужили такую участь. Ангелочки же ломаются стремительно от осознания несправедливости и порочности реальности вокруг. Отчаянию, впрочем, приходилось куда больше по вкусу, когда, ударившись об дно, индивид не разбивался, а продолжал кричать и плакать от ужаса и обречённости прозябать в столь убогой и никчемной, никому не нужной форме и впредь. За такими было особенно захватывающе наблюдать.
- Я окружу роскошью свою сексуальную рабыню, ты ни в чём не будешь нуждаться, дорогая! Я покажу тебе все преимущества женской оболочки - то, чего никогда не сумеют грубые мужланы, которыми эта планета битком набита! Будь уверена, больше никто не придёт к тебе с таким же щедрым предложением! Готова спорить, если за тобой и придут, то лишь чтобы убить. Ты попала в суровый мир, где выживание любой ценой, даже по трупам других - главное, и слабых уничтожают сразу, чтобы не стали сильными и не вступили в игру как конкуренты! Ты уже наверняка в этом убедилась, невинный агнец, рождённый лишь для страданий и горя... - Отчаяние провела тыльной стороной пальцев по прелестной мягкой щёчке Страсти. - Но я изменю твою прискорбную судьбу. Со мной ты под защитой, и тебе не придётся ни о чём заботиться и ни за что нести ответственность!
Отчаяние была среди тех воплощений, кто активно покровительствовал рабству... Пока одна рыжая шваль и его приятели не испортили ей всю малину! Вот уж кого она бы растерзала с превеликим удовольствием! Увы, эти ребята пока что оставались ей не по зубам, это её загонят до самого Нижнего Предела, а то и дальше, если она попробует.

[icon]http://s5.uploads.ru/t/7Yjpv.png[/icon]

Отредактировано Despair (2019-04-17 22:17:12)