Уже в который раз, Чарли убеждался, что самые лучшие решения - спонтанные. Не что-то принятое спустя мучительные недели ожиданий и сомнений. Нет. Это не сбывается. Только дураки считают, что решения нельзя принимать сразу. Потому что якобы можно ошибиться и даже потом пожалеть. Но разве не получается наоборот - не делаешь и жалеешь еще больше? Упущенные возможности потом так больно бьют в спину, что хочется только и делать, что выть. Дурак потому что и сам так поступил.
И потому Чарли решил, что одна поездка - это хорошо, а две - еще лучше. У него уже появилась мечта - побывать везде где можно и он намеревался его осуществить. И только разве что перелом всех конечностей сразу мог хоть как-то его остановить, ну или задержать на несколько месяцев. Родители его поняли и поддержали. Сами они были где-то в Греции, смотрели и впечатлялись родиной театра. Он к театру так и не прикипел, хотя от любительских постановок все равно не отказывался. Что-то отзывалось в горячей и молодой крови, что не давало просто так прийти мимо. Да и все это возможности и знакомства.
И это была только возможность. Сюда Чарли поехал хоть и по зову сердца, но не просто так. Эдрик который играл на бас-гитаре пригласил его встретится и посидеть немного. Гитарист переехал туда из Германии всего пару лет назад. В Ирландии старый знакомый выступал в кафе и даже пытался собрать группу, только вот никак не выходило.
Ирландия встретила его теплом и разноцветными веселыми домиками. Чарли заулыбался. У каждой страны были свои цвета. И если Япония, например, неоновая и все же серая, то здесь разноцветность радовала глаз. Да и в таком доме определенно приятнее было жить.
Друг ждал его возле одного из кафе. Там он сегодня выступал. Там собирался выступать и Чарли. Не смотря на столько лет проведенных  в подобных местах, на представлениях малых трупп и на выставках и эвентах художников - все равно было чуточку страшно. Все равно что нырнуть в холодную воду с обрыва. Вроде и захватывает дух, а все равно страх разбиться есть всегда. Люди везде разные и не всякий любит музыку и готов отдать часть своей души.
С собой Чарли возил всю те же добрую Yamaha. Она была с ним последние пять лет и служила ему хорошо.
Эдрик сидел за одним из столиков и постукивал в такт ногой. Там уже кто-то играл. Его старый знакомый сменил длинные волосы на короткий ершик и перекрасил волосы обратно в естественный цвет.
- Я рад, что ты приехал.
Улыбка была теплой и греющей душу. Чарли крепко сдал его руку и кивнул в ответ.
- Как ты? Я и не знал, что ты теперь здесь.
- Я и сам не ожидал, - задумчиво произнес Эдрик. - Сначала как назойливая мысль, а теперь... А ты все так же рисуешь?
- Да. Обложки для книг. Но хочу спустя пару лет полностью уйти на фриланс. Есть у меня пара заказчиков.
Эдрик улыбнулся. Всё-таки хорошо, когда друзья не смеются над увлечением и не говорят, что это все пустяки.
- Не думал снова найти группу?
Чарли улыбнулся. Он думал начать писать песни. Но об этом пока никому не говорил. Да и эти песни все же не те, которые стоит так быстро кидать в публику.
- Возможно, как-нибудь потом.
- Наша очередь.
Он пошел следом за другом и установил инструмент. Музыка для него - объединение душ. Впрочем как и любое творчество. Акт созидания и акт погружения в пучину. И едва пальцы коснулись клавиш, он уже не смог себя остановить.

Музыка - та грань за которую хотелось уходить всегда. В жару, когда хотелось лежать в прохладной воде и ни о чем не думать, и тогда неспешные музыкальные композиции поддерживали иллюзию того, что он будто бы плыл по волнам. В холод, закутавшись в плед и с чашкой какао, которое он так и не научился варить, и тогда он слушал что-то бодрящее. Под работу, и тогда в дело снова шли композиции без слов. Потому что у музыки, у огромного мира с сердцем и душой ветра, свои истории, которые нельзя не заметить. Даже если она вдруг играет фоном, хотя кому-то это может показаться глупостью. Даже если это мелодии без слов - Лунная Соната или Лебединое Озеро. У нее столько историй, что рука и голова перестают работать вместе, и все едет. Рабочую картинку? Да к черту ее! Хочется персонажа на краю пропасти, который вырывает себе сердце. У него позади призрачные фигуры, некоторые из них злобно смеются. А подошвы его ботинок уже почти висят. И внизу, там, плещется море. Или руки, которые тянутся к одинокому человеку, и он сам становится тенью только себя прошлого.

И всегда после нырка в музыку, когда руки касаются, почти гладят клавиши, ему кажется, что он ошибся. Почему рисование, а не музыка? Ведь это творение бывает иногда настолько сильно, что не спишь и сутки. Почему не струны, клавиши или трубы? Почему персонажи с историями, мрачные пейзажи или диковинные животные? Почему это?

Он вздрогнул от звука голоса и поднял взгляд. Рубашка на нем вся пропотела и на лбу блестел пот. Перед глазами на миг даже все поплыло. Что это такое? Неужели он так сильно вложился, что теперь его трясет будто бы от лихорадки?
Чарли сделал пару глубоких вздохов и наконец посмотрел в ту сторону. И замер. Огромная фигура со знакомой татуировкой, чертами лица и голосом сидела за одним из столиков. Фигура, слишком запомнившаяся в детстве, а это потом всплывает и во взрослой жизни. Фигура.... Которая не изменилась даже ни на капельку.
- Что за...
- В чем дело? - поинтересовался Эдрик.
- А. Да тут... Один знакомый.
Знакомый ли? Одна случайная встреча в Испании, которая теперь сидела и вальяжно развалилась. Да нет... Конечно, бывают люди, похожие между собой не хуже близнецов. Но ведь голос... Голос - это такая маленькая карточка, которую не загрузишь в процессор. Он - уникален.
- Да что с тобой такое? - в голосе Эдрика сквозило беспокойство.
К тому моменту они уже сошли со сцены, дав место новой группе. Чарли даже мельком отметил в голове, что знает этих ребят - когда-то уже видел.
- Можешь, оставить меня одного?
Эдрик изящно вскинул одну бровь и, пожав плечами, удалился в другую сторону.
Чарли еще раз вздохнул и направился в сторону знакомца- незнакомца. Конечно, было не очень корректно и вежливо спрашивать такое вместо приветствия. Но, черт побери! Это магия или что?
- Вы действительно тот мужчина, которого я видел в Испании лет... пятнадцать, наверное, назад?