«Сколько лет уже прошло? О тебе ничего не было слышно с одиннадцатого года. Куда же ты пропала? Зачем ты убежала? Ты убежала от своей тени, я знаю. Но ты убежала и от меня. Убежала от всех нас. Прости, я не оказалась рядом. Прости, я не защитила. Но я обязательно тебя найду. Ты сильная. И ты обязательно справишься. Мы сильные. Мы обязательно справимся вместе! Я знаю тебя. Я знаю, что ты можешь все. А все тени – пусть знают свое место! Я не отдам им тебя! Прости, что не сделала ничего раньше…»

С этими мыслями, Вера мчалась сквозь междумирье со скоростью, кажется, кометы: внушительный энергетически хвост, тянувшийся позади ее «оборонного комплекса», выдавал спешку. Сидя на своей черепахе, пока спину ей своей грудью и своим брюхом укрывал сидящий позади тигр, Вера без тени страха смотрела вперед, под крылья своему орлу, летевшему над головой обладательницы янтарного панциря, взгляд которого с точностью засекал даже малейшее шевеление и мельчайшие отблески в темноте. Змееобразный азиатский дракон кружил вокруг черепахи по кругу, вырисовывая длинным телом спираль, как планета кружит вокруг солнца в процессе движения звезды по галактике. И об его сияющую солнечную чешую кроулеры рвались и рассыпались, словно бумажные и песочные.

Впервые за почти три десятка лет, Фидей была уверена, что руками ее медиумов карты наконец-то охотно и точно ответили ей на вопрос о Желании. Проделки вселенской удачи это были, или просто мироздание веселья ради над ней сжалилось, а, так или иначе, пророчества больше не были мутными или незавершенными. Картинка складывалась легко и понятно.
Бичевать себя уже было поздно. Да и бесполезно, честно говоря. Ошиблась – берись за работу. Мысленно Вера никак не могла перестать просить прощения, но еще немного, очертания места возникнут в поле зрения – и это кончится, в разуме настанут порядок и тишина. Сейчас необходимо было найти сестру. И уже потом – все остальное.

Пустынным и гиблым местом предстал Вере чертог Желания. Совсем не таким, каким она его помнила. Время никого и ничего не щадит, даже в их, казалось бы, долгоиграющем потустороннем мире. Процесс гниения сложно назвать приятным, чего бы он ни касался, но надо уметь смотреть правде в глаза. И хотя даже в отсутствие хозяйки Вере думать такое было неловко, все же она усмехнулась, рассыпая с ладони на гуляющий здесь ветер горстку то ли песка, то ли пыли:
— Давно же ты не прибиралась, милая…

Желания тут нет. Это было понятно сразу. И, неспешно продвигаясь вглубь пустыря, некогда бывшего Ее Чертогом, Вера оглядывалась по сторонам в поисках хоть чего-то выделяющегося на фоне этих руин. Какой-то предмет, объект, может быть, или даже звук? – она и прислушивалась хорошо. Дракон остался снаружи врат, где отгонял от прохода кроулеров, там же осталась и черепаха. Тигр, громадный, как индийский слон, шел следом за хозяйкой, пока сокол осматривал Чертог с максимальной высоты, на которой только возможно было здесь летать. Разделив со своими магическими зверьми органы зрения, обоняния и слуха, и своим шестым чувством Вера пыталась найти хоть что-то…

«Ну же. Ты наверняка что-то оставила! Всего один всплеск – и я хоть со дна Нижнего Предела тебя выцарапаю! Я в тебя верю, милая… Давай, помоги мне тебя найти…» — мысленно, время от времени причитала Вера, надеясь, что совершенно жуткая погода в этом месте не испортит ей поиски. Хотя, учитывая, сколько времени прошло, то если бы чему-то и суждено было быть уничтоженным – его бы уже и правда уничтожило.
— Феи, исполняющие желания. Интересно, есть ли такие феи для самих фей…
[icon]https://funkyimg.com/i/2UZaf.jpg[/icon]

Кто ищет – тот находит.
Не всегда, но раз за разом эту простую истину Вера доказывала себе, словно впервые. Вот и сейчас, полная решимости, подобно лучу света она пробилась в эту темноту, готовая, если надо, встряхнуть и перевернуть это пыльное царство вверх дном. В саду Желания искренние порывы сердца только это и делают, что претворяются в жизнь. Вот и сейчас сердце Веры радовалось – его горячее и неугасимое желание будет услышано! Не все еще утекло в темноту в доме сестренки! И голос, очень тихий, словно шелест последнего листка осени, коснется уха…
— Страшно? — то ли переспросила взволнованно, то ли повторила для себя Вера, останавливаясь, замирая. Зверь за ее спиной тоже остановился – только уши тигра двигались, подобно локаторам, ища источник тонкого, слабого голоса. Словно в нетерпении, Вера крикнула. Она прекрасно знает, что не бредит, и что это – не обман:
— Я здесь, Иса! — Дей привыкла звать подругу по первому имени, — Не бойся! Я с тобой! — стараясь не потерять концентрацию от почти подступившей к горлу надежды найти и увидеть сестру, Вера приложила все усилия, чтобы не начать бездумно вертеть головой в поисках источника звука. Это был скорее рефлекс, выработанный за годы жизни среди людей, и Вере трудно было избавиться от этой привычки, но она старалась держать себя в руках.
Ей стало невыносимо жаль, что она не смогла сказать это сестре раньше. «Я рядом» – шептала она всем, кого видела, кому протягивала руку, кого вытаскивала из воды и из-под обломков.
Никто не видел, как под вереницей чудом не тонущих дырявых корыт и побитых лодок, возглавляемой моторкой с группой спасателей и волонтеров, по мутной реке движется, неся их на своей спине вперед, змееобразный дракон. И ему тоже было ужасно больно, энергия утекала из него в реку, подобно крови, словно ему от глотки до хвоста раскроили брюхо, поскольку в мире людей мистический слуга не может существовать долго сам. Но он не растворялся. Вера была в той лодке с волонтерами. У нее было совсем немного времени, чтобы побыть в стране, которую так любит его друг Джей, которую захлестнуло разу столько несчастий, чтобы хоть немного помочь. Чтобы забрать ребенка из рук у матери, которой при падении стены ее дома размазало в кашу ноги и она чудом удерживала в себе последнюю кровь и силы – только чтобы дать шанс маленькому любимому сыну, веря, что их найдут. «Soba ni iru yo»¹ – шептала Вера женщине, изгоняя своей силой нагнанные иллюзиями Страха ужасы неизбежной скорой смерти, превращая полный тревоги и боли конец в мирный, тихий уход, подобный провалу в блаженный сон. «Soba ni iru yo» – говорила Вера маленькому, еще не понимающему речи младенцу, громко плачущему, передавая его хрупкую жизнь в руки одной из спасенных женщин в лодках позади – тоже матери, тоже с ребенком, тут же принявшейся кормить малыша.
«Soba ni iru yo» – слова, которых, увы, не услышало Желание, нуждавшееся в них ровно столько же, сколько и все эти люди. Напуганная и одинокая, оставшаяся с внутренними ужасами один на один… Вера хотела бы, чтобы этого не повторилось больше для нее. Она не разведет все тучи, не рассеет туман – каждый должен знать в лицо всех своих демонов и уметь, учиться с ними бороться. И предотвращать такие встречи – глупо, что для людей, что для Воплощений: даже зная наперечет все смертные грехи, человек не будет завершен, если не вкусит запретный плод познания сам. Такова его природа, душить которую бесполезно, и о которой можно лишь предупредить: языком религии, языком семьи, морали. Но, если Желанию будет нужно – Вера разделит с ней ее нелегкий путь к свободе от теней.

Скрежета и треска падающего в то, что с трудом можно было назвать водой, куска обрыва было более чем достаточно, чтобы привлечь внимание. В эту сторону Дей и устремила взгляд, вцепившись в шкуру тигра и повиснув на его боку, пока он, минуя все препятствия, быстрыми и ловкими прыжками переносил ее через всю опустошенную равнину к озеру. Глазами орла Вера видела слабый нежный огонек в самом центре успокаивающегося черного зеркала.

— Я с тобой. Прости меня, Иса… Прости, что не пришла раньше, — все же дала Фидей голос своим эмоциям перед тем, как опуститься перед тихой границей озера на колени. Нежная бледная ладонь расстелилась над гладью воды, и прикосновения костяшки к поверхности было достаточно, чтобы пустить по ней в сторону огонька размеренные, робкие круги.
— Теперь мы вместе. Ты не одна. Тянись ко мне, на голос. Я согрею, — уверенно, но мягко и тепло начала Вера звать хрупкий огонек. Больше не было чувства вины. Не было никаких обстоятельств. Было только желание двигаться вперед, бороться, искать, найти.

«Soba ni iru yo»¹ — яп. «Я с тобой».[icon]https://funkyimg.com/i/2UZaf.jpg[/icon]