[icon]https://funkyimg.com/i/2WyBp.jpg[/icon]
Заседание длилось уже больше часа, это не являлось такой уж редкостью, но серьезно утомляло. Циничность наблюдал за стараниями представителя стороны подавшей жалобу, от того чувствовалась уверенность в своей правоте и в том, что с такими безупречными аргументами, которые подтверждают каждое слово, решение будет за ним. А в человеке, сидящем по другую сторону, решимостью разило не меньше, но он был спокоен, его нутро не будоражила неизвестность, он был лишен такого удовольствия как просчет возможных вариантов и логических выводов. Договоренность об этом деле была согласована еще два месяца назад, когда дело находилось на рассмотрении уже около года. Это мелочи, для Европейского Суда сроки не считаны, после восхождения на пост, первым делом Циничность увеличил время рассмотрения на несколько лет, добавив их к пресловутым пяти. Ведь если задуматься, они могли тянуть это дело еще долго, но необходимость пропала, она исчезает всякий раз, когда его помощник и по совместительству секретарь заседания заходит к нему с очередной передачей предложения.
Дженна сидела слева от стола судьи, за своим поменьше, огражденным от зала и на  котором стоял компьютер, и велась запись рассмотрения, с прогрессом техники у секретарей пропала необходимость фиксировать вручную каждое слово участников процесса. Но самый огромный ее плюс заключался в том, что она была его медиумом и с самой их первой встречи гордилась этим. Имеющая проблемы в общении с людьми с самого детства, шутящая черный юмор и насмехаясь над другими, она была настоящим сокровищем для самого Воплощения. И прямо сейчас она слушала вдохновленную речь с ухмылкой на губах, краешком большого пальца поглаживая уже готовое решение. Напечатанное еще неделю назад с сегодняшней датой, его наличие радует ее, заставляя насмехаться над стараниями человека и получать удовольствие от понимания, что все это зря. Что было печально, к ним не так часто приходят, больше, чем в самом начале, но все же. Люди привыкли думать, что этот суд - место, где им помогут, и тем сильнее их разочарование, когда жестокая реальность бетонным блоком падает сверху. Он задумался, что, приди сестра Разочарование к нему лично, он бы предложил ей место рядом с собой, ему было сложно представить место, где она могла напитаться энергией еще больше.
Как и ожидалось, после оглашения решения, на него и медиума словно душ свалились все те эмоции, которые те так радушно принимали и вызывали. Тоска, подавленность, отчаяние, неуверенность, все смешалось, и им обоим стоило немалых трудов, чтобы не начать улыбаться прямо во время процесса. Когда представители покидали зал, сторона победителя мимолетно кивнула судье, тот не ответил, ведь человек даже не представляет, что все это не ради материальной выгоды.
- Цин, - когда Дженна так обращается к нему, значит, камеры выключены, и она может вести себя спокойно, она стала непривычно серьезной, что свидетельствовало об особенно важных вещах, - сегодня утром были обнаружены связанные воры под нашими дверьми.
Циничность удивился, посмотрев на нее вопросительно и явно ожидая продолжения.
- Камеры сняли это. Ограбили магазин в паре кварталов, у одного сломано пару костей. – Она щелкает по монитору и на середину зала выводится запись: некто очень небольшой комплекции, скидывает у самого порога двоих мужчин и что-то цепляет на лоб. В этот момент она передает Воплощению бумажку и тот читает ее, уже не в силах сдержать смех. И пока он смеется, секретарь решает осторожно спросить то, что ее интересует с самого утра. – Это кто-то из ваших?
Дженна всегда очень аккуратно интересовалась об их братии, она не скрывала, что не хотела бы встречаться с кем-то из родственников своего начальства, так как понимала, что положительными персонажами их не считают, а мало ли у кого какие правила в жизни.
- Да, это Лицемерие, не переживай. – На ее лице отразилось непонимание и облегчение, Цимми точно звучал как некто, кто не будет против них. 
- Я уж подумала, Справедливость нагрянула. – От этой догадки он смеется еще больше, представив Ледяного, складывающего провинившихся к порогу суда. - Ты смотри, мальчика еще за нанесение телесных привлекут, выглядит как ребенок. Ну, записи я изъяла, так что пусть больше просто не приходит.

Циничность паркует мотоцикл за углом, под самым фонарем, это редкий район города, который не снабжен камерами во всех углах. Черные джинсы, футболка и кожаная куртка с берцами были значительно удобнее, чем мантия судьи, да и в таком виде никто не скажет, что он из себя представляет. План был планом: найти Лицемерие, увести его и доходчиво объяснить, почему нельзя играть со взрослыми. Не стоит скрывать, он чувствовал предвкушение перед встречей с Воплощением: вредным, противным, несносным, заковыристым, вездесущим, непослушным, нетерпеливым, но таким родным. Они были похожи, как по своей природе, так и характеру, возможно, поэтому Цин чувствовал интерес к нему. Поиски не заняли много времени, типичный небольшой закоулок и знакомая, хрупкая фигурка на фоне двух людей, которые готовы были порвать его. Он чувствовал это и, не торопясь начал подходить, попутно вникая в головы людей и повторяя: «почему бы мне не постоять здесь? Просто так, смирно, ничего не делая, ведь так будет лучше всего». Те ожидаемо оторопели, растерянно смотря перед собой, пока Циничность не оказался за спиной Лицемерия и наклонился, приобнимая за плечи и начиная говорить тихо, буквально на ухо.
- Какие старания, а ведь тех двоих отпустили, да еще и тебя виноватым сделали. – Виноватым его сделала только Дженна, предупредив, но это лишь часть правды. – Они не получат наказания, Цимми, хочешь творить справедливость – доводи дело до конца. 
Он проводит языком по губам, смачивая их и продолжая подталкивать Уолтера, выводить его из собственной игры и вводить в новую, на двоих, где будет веселее. И да, кое-какую информацию об этом его воплощении он узнал.
- Ты правильно нашел, тот, что справа, отпущен под залог до конца следствия, его обвиняют в убийстве не одного ребенка. – Он сжимает пальцы на плечах парня, не сильно, но ощутимо. – И он будет на свободе, за его освобождение готовы хорошо заплатить. Неужели ты позволишь этому случиться?

Отредактировано Cynicism (2019-08-18 20:42:37)

[icon]https://funkyimg.com/i/2WyBp.jpg[/icon]
Лицемерие не удивлен, он ждал его, звал и ради этой встречи и затеял весь спектакль. Циничность видит его только со спины, но предвкушает, как прикоснется и утащит в темное логово. Конечно, как только они разберутся с этими ничтожными существами. Воплощение втягивается в игру сразу, он принимает ее правила, не юлит и не пытается сбежать, хотя когда Цимми вообще уходил с предстоящей вечеринки? Вид сзади ему откровенно нравится, Цин и раньше имел удовольствие наблюдать его на обложках журналов и показах, которые крутили телевизоры в кафе.

Ему нечего скрывать, его намерения Уолтер слышит по нотам в голосе, делая шаг по направлению к людям и предлагая им смерть. На мгновение, становится даже немного жаль, если Воплощение прямо сейчас закончит партию, сдвинув программу вечера вперед. Циничности нравится, как людей называют ничтожествами, будто прямо сейчас Лицемерие поднимет ногу и начнет вытирать о них грязь, морально унижая, насмехаясь над ними, пока те и слова сказать не могут.
Но он останавливается, повернувшись и говоря то, от чего на лице судьи появляется довольная ухмылка. Он вызывает его, не на поединок, это слишком скучно и просто, он проверяет, насколько сам Цин готов идти дальше, не изменился ли тот с их последней встречи. К разочарованию или радости – нет.

- Баланс – очень хрупкая вещь Цимми. – Ему нравится называть Воплощение сокращенно, это будто возвращает их к временам, когда они встретились впервые и Циничность принял его за нечто очень молодое и глупое.  – Восстанавливать или соблюдать его не наша забота.
Он снова смеется, не внешне, нет, внутри, измываясь над всеми, кто так отчаянно штопает эту цветастую занавеску и называет ее равновесием. Его нет, мир давно горит, и все, что им остается – это жарить зефирки над костром. И они займутся этим прямо сейчас, хоть и не буквально, но разрушая личности и подталкивая человечество к пропасти. И совсем не важно, что оно и само бежит туда со всего размаху, было бы очень досадно не наблюдать максимально близко за разрушением того, на чем стоит мир большинства его собратьев и его в том числе. Если исчезнут люди – начнется хаос, Воплощения не будут знать, куда себя деть и окажутся в абсолютно новом положении, исход которого неизвестен.

- Но если ты хочешь, то будь моим прокурором. – Он делает шаг вперед, сокращая расстояние между ними, смотря в зеленые глаза, которые узнает где угодно и которые прямо сейчас были выделены тенями. Образ ночной бабочки, если он правильно его понял, Нагу шел, такой дикий, что появляется желание посадить его на короткую цепь. – Выдвини обвинения и меру наказания.
Люди уже не стоят, они хватают друг друга за горло, сжимая, не сильно, но если простоят так довольно долго, то рискуют упасть в обморок и тогда все веселье закончится.

- Времени не так много, нужно решать. – Он специально говорит это медленно, даже лениво, наблюдая, как лица людей начинают краснеть. – Они ничего не вспомнят, если упадут, но досада потерянной возможности так неприятна.
Циничность снова говорит это, стоя менее, чем в метре от Воплощения, наблюдая за его реакциями, такими знакомыми, будто они виделись пару дней, а не лет назад.

Отредактировано Cynicism (2019-08-22 23:28:45)

[icon]https://funkyimg.com/i/2WyBp.jpg[/icon]
Он смог, задел нужную струну в душе Лицемерия и тот словно хищник из семейства кошачьих, смотрел на него, не моргая с явным интересом во взгляде. Придумывал, перебирал в голове разные методы, хотя Циничность и не был уверен, что он планирует избавиться от людей. Вполне возможно, что прямо сейчас он позволит людям выбыть из игры, чтобы доказать, что никто не вправе указывать ему, что делать. Да, Цимми мог, но не стал. Он сообщает, что не хочет видеть их смерть и судью радует, где-то там, в глубине колодца, который называют душой, что причиной этому скука, а не жалость и сострадание. Они оба не способны их чувствовать, это бы повредило суть, перешивая сознание и принося физическую боль.
Мысли сбиваются, когда Уолтер подходит еще ближе и Цин чувствует запах его парфюма, ему нравится, не приторный, не резкий, еле уловимый аромат, который щекочет. Когда кончики пальцев касаются губ, Воплощение не разрывает зрительный контакт с Нагом, будто ища что-то в его лице. Но его хватает не надолго и он мягко проводит пальцами по  чужому запястью, в одно мгновение ловя того и кусая ребро ладони, не сильно, но ощутимо, именно этим жестом давая понять, что рад видеть Лицемерие и не отпустит его так просто после расправы над людьми.
Его желание нравится Циничности, в момент, когда затих последний звук голоса Цимми, люди отпустили друг друга и сделали шаг назад. Он почувствовал, как в глазах запылал недобрый огонь, да, они пожалеют, они больше никогда и никому не навредят, он ржавым ножом надорвет их сознание и не станет сшивать обратно. Они заслужили, так решил герой сегодняшнего вечера.
- Как скажешь. – Мимолетная улыбка и взгляд, снова обращенный на людей. С виду ничего не происходило, но те были уже ослаблены и Цин будто начал писать код в их сознании. Мысли, образы, идеи, все это с неимоверной скоростью начинало проноситься в головах смертных, что-то вырывалось, а что-то давалось. Они могли лишь принять свою новую судьбу, в которой не будет места насилию.
Судье показалось, что это происходило несколько минут, хотя на деле не прошло и одной. И вот, перед ними абсолютно новые люди, представители мира идеалистов, о которых пишут книги и слагают песни. Люди рассеянно осматриваются по сторонам, обнимая себя за плечи и выглядя очень потерянно. Они видят мир заново, Циничность вырвал у них любую возможность думать о зле, они отторгают любую мысль, что могут кому-то навредить и сейчас, вспоминая свое прошлое, приходили в ужас, стыд и раскаяние, настолько сильное, что готовы в любой момент разрыдаться.
- Ну, смотри. – Он решает показать Уолтеру на деле проделанную работу, дабы он понял, что тот не схалтурил. Цин обращается к человеку, против которого скоро должны выдвинуть обвинения, а учитывая его нынешнюю натуру, он признается на первом же заседании. – Эй, ты. Помнишь, как убил девочку месяц назад?
Он знал дату, записи были, но его друзья и сам несчастный готовы были заплатить не один миллион, дабы скрыть это. Не повезло людям, что именно сегодня и конкретно сейчас Цимии захотел поиграть с их жизнями, зато повезло родным жертв, теперь точно сядет.
После вопроса, человека начинает разрывать от эмоций, он падает на колени и ползет к ногам Воплощений, рыдая, Цин чувствует насколько сильно сожаление и невольно морщится. Человек противен сам себе, он не знает, как жить дальше, он готов сделать что угодно, только бы вернуть то, что испортил. А от понимания, что это невозможно, начинает рыдать еще сильнее и говорить бессвязное «простите». Второй же упал на колени и спрятал лицо в ладонях, качая головой и вспоминая все, что навторил.
- Через несколько минут за ними приедет полиция, предлагаю сбежать. – Он продолжает держать руку Лицемерия, но теперь уже сам, практически  невесомо  целует тонкие пальцы.

Отредактировано Cynicism (2019-08-27 00:31:51)

Цимми доволен, он чувствует это, довольство собой поднимается откуда-то снизу, пожалуй, именно так чувствуют себя люди, которые подарили какую-то мелочь, и она понравилась. Видит презрительный взгляд, направленный на примитивных существ, хотя сам на них и не смотрит. Лицемерие прекрасен, когда показывает свои настоящие эмоции, а не играет в невинность, эта агрессия, брезгливость. Сразу начинаешь видеть у него на голове корону из драгоценных металлов, украшенную изумрудами, и та ему чертовски шла.
Циничности много слов не требуется, он берет Уолтера за руку и уводит прочь с места их веселья, это еще не вся программа на сегодня, в конце концов, он скучал по нему. Понял это, как только увидел, конечно, но тем сильнее и приятнее будет, когда он сожмет его крепче. Он не стал объяснять, что никогда их не увидит, эти двое проблема полиции и одной, в их случае, инстанции, судье ЕСПЧ нет дела до такой мелочи. И это было приятно, чувство собственного величия было сродни дорогому алкоголю: приносило удовольствие, вознесение и ощущение, будто ты здесь главный, а Цин это очень любил.
Он не надевает шлем ни на себя, ни на Цимми, им это ни к чему, так они лучше прочувствуют холодный ветер в лицо и скорость, с которой он планирует сегодня ехать. Мотоциклы становились все великолепнее с каждым годом, Цин скупал практически все, подбирая транспорт себе по настроению и по дням, словно костюмы. Он ценил стиль, и хотя имел на нижнем этаже своего дома несколько машин, почетные места занимали именно байки. И вот сейчас, они мчат по улицам города, словно безумные, за такое должны штрафовать, камеры фиксировать нарушения и сразу отправлять письмами, но кого это волнует?
Он чувствует, как Лицемерие прижимается сзади все плотнее, как ловкие пальцы сначала очерчивают что-то под курткой, а после и под футболкой. Воплощения не чувствуют холода так, как люди, но прямо сейчас, конкретно эти пальцы, будто щекочут его, заставляя напрягать мышцы и улыбнуться в никуда. Слыша смех Уолтера сзади, он готов сам вот-вот рассмеяться, это заражает, обволакивает, Циничность будто поймал волну его энергии и не может оторваться, прижимаясь губами к источнику, а затем и к нему самому.
Сродни тому, как держишь в руках горячие угли, в первые секунды не чувствуя боли и лишь потом кидая их, ощущая, как кожу покрывают ожоги. Но он не отбрасывает, ему нравится это ощущение, будто ладони горят, а внутри что-то завязывается узлом. Много времени, слишком много он не прикасался к этому пожару так, как не дано людям. У них все поверхностно, на уровне физических оболочек, он же касается, а точнее ему позволено, сделать это глубже. Человечеству никогда не познать, какого это, видеть и ощущать кого-то полностью, не теряя ничего, обращая все к себе и отдавая то же. Он собирает каждую мелочь, всем, чем только может, не выпуская и на мгновение свой живой источник, наслаждаясь каждым мгновением. Циничность не в силах сдержать восхищенных взглядов, от него такое видело только одно живое создание и то сейчас перед ним. Так и останется. Отдельный вид прекрасного, который невозможно выразить ни в одном, из придуманных искусств и который, прямо сейчас его.
Цин выходит из душа в шортах, вытирая голову и бросая мимолетный взгляд за окно во всю стену, там фонари освещали аллею к дому и немного леса за ней. Ему нравилась эта комната, кровать размером более пяти метров, занимавшая даже не половину комнаты и на которой прямо сейчас удобно расположился Лицемерие. Он не переставал восхищаться его внешностью, самый красивых из всех, кого он видел, включая братьев и сестер, про людей и говорить не нужно.
- Выпьешь? – Он улыбается ему, подходя к деревянному бару у стены и доставая стаканы из-под низа, вряд ли в этом мире он уже достиг возраста совершеннолетия для того, чтобы пить. Но это уже не волнует их обоих.
[icon]https://funkyimg.com/i/2WyBp.jpg[/icon]