Гнев, кажется, ещё никогда не видел Ненависть таким. И, признаться честно, он не знал, как на это реагировать. Поведение брата немного успокоило его, как бы убеждая, что он не зря затеял ту дуэль. Гнев много размышлял о ней за эти годы и часто задавался вопросом, имел ли вообще право заходить так далеко. Кто вообще ему разрешил определять, что правильно, а что - нет? Справедливость, возможно, видел это, и то лишь с какой-то своей особой точки зрения, вряд ли применимой для использования всеми. А вот Гнев и со своими-то поступками далеко не всегда мог разобраться, что уж говорить о том, чтобы раздавать другим какие-то советы и рекомендации. У него-то самого какие причины жить? Он горит, пока ещё пылает, но на всю вечность запала вряд ли хватит. Однажды и его пламя погаснет, и мир утонет во мгле. Упрямо тлеющая искра пытается наполнить светом всё вокруг себя, отрицая заведённый испокон веков порядок вещей - всё однажды рождённое рано или поздно обязано погибнуть. А Гнев против, он всегда возражал этому! Он никогда не стремился ни к чьему окончательному убийству! Всякий раз, когда кто-то из семьи заговаривал про смерть без возрождения, Гнев видел эту пустоту, эту зияющую чёрную пропасть, этот холодный вакуум! Сила, которая перейдёт к кому-то другому, не заменит отдельное живое, дышащее, тёплое создание, его улыбку, его шутки, смех, странные, но интересные выходки, и даже ругательства! Даже если бы мог родиться второй Ненависть, и Гнев бы принял его как родного тоже, он бы никогда не променял на него брата, который есть сейчас! Это же совершенно разные индивидуальности! Каждый из них не просто совокупность энергии и управляющей ею толики здорового или не очень рассудка!
- Кто я такой, чтобы решать, достоин ты жить или нет? - с ярко выраженной агрессией почти прорычал Гнев сквозь стиснутые зубы. - Я не хочу слышать такие трусливые слова! Ты говоришь так, словно сам в себе не уверен! У нас у всех бывают очень разные порывы, и не все из них хорошие. Думаешь, мне никогда в припадке раздражения и досады не хотелось испепелить как минимум половину семьи и три четверти земного шара?! Думаешь, я никогда не анализировал свои действия и не презирал себя за них?! Тем не менее, я всё ещё жив и умирать не собираюсь. Личность и разум нам даны именно для того, чтобы контролировать такие минуты и не давать им хода! То, каким ты являешься сейчас и ещё можешь стать, зависит только от тебя! - он говорил тем самым знаменитым тоном "Соберись, тряпка, и сопли вытри!".
И Гнев ничего из перечисленного не делал вовсе не потому, что боялся испортить отношения с Джеем. Иногда его умоисступление достигало такой крайней стадии, что на беспокойство о подобных вещах Гнева уже не хватало, и он всерьёз полагал, что терять нечего, и пропади оно всё пропадом. Просто он воплощение, наделённое волей, интеллектом и правом выбора, а не дикое животное, чтобы поддаваться любому импульсу. Хотя, конечно, впадая в раж, он переставал оценивать допустимость тех или иных потерь, но иногда всё же успевал остановиться. Гнев наконец-то повзрослел и осознал, что такие взрывы и вспышки его отнюдь не красят. Он понял, что вёл себя как неадекватное и плохо воспитанное дитя. Он увидел, насколько яркими и важными могут быть люди, как прекрасен мир вокруг... Когда Гнев впервые оказался снаружи Чертога после Нижнего Предела по-настоящему, так, чтобы ему хватало времени, сил и настроения любоваться видами, он чуть ли не умилялся всему, что видел. От детей на улицах до травы на газонах. Правда, скошенная трава, уже немного отросшая, но с больными, рублеными концами, больно царапнула его сердце. Очень грубо подстриженная, словно она - главный враг народа... В ней Гнев увидел всех, кто был искалечен и травмирован войнами, но все равно продолжал бороться за жизнь, тянуться ввысь, пытаться оправиться от ран, даже неизлечимых. Небо - голубое, ясное, прозрачное, никаких самолётов со свастикой, канули в прошлое бомбардировки! Наверно, так остро и чисто воспринимать можно лишь после того, как побывал в абсолютном ничто и едва не растворился там. Жизнь - сокровище, словно россыпь жемчужин на песке, и от того, какая она хрупкая, какой малый след в глобальных масштабах оставляет, как легко её испортить, выбросить и забыть, её ценность лишь возрастает. Такие маленькие радости обычных, ничем не примечательных людей стёрты из истории бесследно, но каждый из них - был, Гнев отлично помнит! В лица, по именам... Каждого из своих человеческих адептов и друзей! Да и разве можно иначе? Жизнь определяется не годами, нет, а всем тем, что можно перечислить в своих провалах и достижениях! Было плохо или хорошо, было тяжело и жутко, было легко и весело - но всё это происходило, не почудилось и не приснилось! Нет того унижения, из которого нельзя вынести полезный урок, если ты вынослив и твёрд, чтобы воспринять такой способ преподавания от судьбы! Всё меняется, всё идёт вперёд, и это - самый потрясающий и великолепный аспект мироздания!
- Так что я отказываюсь, - безапелляционно отрезал Гнев. - Признаться, ты даже в худшие дни не тянул на того, кто может разнести всё сущее. Я видел Жестокость, причём вблизи, мне есть, с чем сравнивать... Я собираюсь продолжать бороться за тебя, брат мой, даже если ты оступишься. Я-то знаю превосходно, каково это - оступаться и попадать в яму последствий своих же ошибок, - только теперь Гнев исполнил просьбу брата и крепко, даже немного зло, обнял его. - Поэтому выкинь вон этот неуместный пафос с заносом в самопожертвование и пошли погуляем! Я многое в жизни переосмыслил после Нижнего Предела... Всё на свете долго казалось мне волшебным и удивительным, полнота вкуса бытия вернулась ко мне, а ведь до того многое успело мне приесться!
Гнев умолчал о том, каким омерзительным при этом он считал самого себя. Нет, он не простил своих грехов. Гнев, признаться, испытывал безотчётный ужас перед тем, чтобы снова выйти в мир из Чертога и столкнуться с тем, во что мог превратиться мир за период его отсутствия. Со шрамами после Второй Мировой. Гнев на полном серьёзе не понимал, как некоторые его дражайшие родственнички жили не тужили, не испытывая позора за всё, что вытворяли во время того Ада, что развернулся по всей земле, и почему только он один оказался настолько сознательным, чтобы затребовать себе наказание от Справедливости. Как они не провалились к самому ядру планеты от позора?! Как смеют легко и непринуждённо общаться с людьми, которым так увлечённо помогали массово истреблять друг друга?! Неужели все они до сих пор, даже спустя сотни веков, лишь незрелые морально эгоцентричные мрази, и такая штука, как чистосердечное раскаяние в преступлениях против морали, недостойна вредить процессу их пищеварения?! Ничего, однажды на них на всех управа сыщется, уж помяните слово Гнева! Он готов положить все силы на то, чтобы эти раскормленные на сытных обильных харчах туши прозрели и уяснили себе ту прописную истину, которую, как ему казалось, разжёвывать не надо, но до них почему-то не доходит: мир - не игрушка, люди - не корм! Обитатели Земли ничем не хуже воплощений! Проклятье, это же так очевидно, если взять на себя труд разуть глаза!

[icon]http://sd.uploads.ru/t/N1760.jpg[/icon]

От поцелуя паника подступила к горлу неуправляемой волной, и Гнев чуть не отшатнулся. Даже молнии, скользящие лёгкими касаниями по его телу, показались опасными змеями, готовыми в любое мгновение впиться зубами. На миг даже почудилось, что его опять пытаются превратить в игрушку для собственных больных и воспалённых фантазий и развлечений. А как сам Ненависть сможет его воспринять полноценным и равным партнёром? Не взбредёт ли ему на ум снова пуститься утверждать свою власть над Гневом, особенно здесь, в закрытом Чертоге? Шанс вырваться есть, но будет трудно, не упоминая о том, что перевоспитание Ненависти тогда наверняка укатится псу под хвост. Гнев едва сдерживал истерику, чтобы не напугать и не обеспокоить брата, ведь ему-то не понаслышке было известно, насколько неумолимо преследует и жгуче клеймит чувство вины за прошлые ошибки. Он понимал, что и Ненависть не избежит этого, но хотел постараться в меру своих сил, чтобы тому было как можно реже плохо и стыдно. Ненависть и так понял, что был неправ, он не забудет этого, незачем окунать его ещё глубже в тоску, безысходность и боль. Так не исправить вред, который он причинил, не воскресить убитых, и оно мешает взвешенно размышлять, что, как и для чего делать дальше. А, раз это не принесёт никакого прока - то и зачем оно? Нет, он спрячет всё в себе поглубже и присыплет сверху, чтобы никто не догадался, где и что искать.
- Не надо, - отстраняясь, тихо произнёс Гнев. - Прости, но я не хочу тебя. Совсем не хочу.
Смиряться и терпеть, чтобы доставить удовольствие брату, он не собирался. Даже поцелуй Гнев еле-еле выдержал. Он нервничал и старательно скрывал и подавлял дрожь, помня о том, как раньше Ненависть, ни с кем не считаясь, брал всё, что понравится, даже если спустя минуту, час или день оно надоедало, и Ненависть это выбрасывал. Ему не удастся хоть сколько-нибудь расслабиться и положиться на Ненависть, чересчур ещё свежи картины того, как тот ублажал каждую прихоть любыми доступными способами, используя всех окружающих. И поступки его зависели от настроения, а настроение постоянно крутилось, как флюгер на ветру. Гнев и впрямь переживал, что его отказ и холодный тон спровоцируют Ненависть, и им снова придётся драться. Одно лишь это нагоняло на Гнева беспросветную тоску, он не хотел начинать всё заново. Ему уже надоело конфликтовать с Ненавистью, спорить, выяснять отношения, что-то доказывать и объяснять. Честно признаться, он вообще в принципе обошёлся бы без подобного. Гнев устал от тех, кто не соображает сам и не ловит даже прописные истины, пока не долбанёшь по мозгам с такой мощью, что они вылетят. Он мечтал, что братья и сёстры научатся использовать голову по назначению сами. Неужели это так тяжко? Но ему же самому это по плечу, хотя смекалкой и интеллектом Гнев никогда не отличался, пусть и непроходимо тупым не был - а, значит, и они справятся!
- Зачем тебе это?
А ещё от мысли о чём-то таком с Ненавистью Гневу становилось противно до тошноты. Противно физически, организм сам восставал, абсолютно глухой к увещеваниям и самовнушению, Гнев чётко ощущал, как на него стремительно накатывает и грозит выплеснуться, если Ненависть не прекратит в следующий же момент после предупреждения, и от прямого выражения дурноты и порыва убежать, не заботясь о том, как оно будет выглядеть для Ненависти, Гнева останавливало и приводило в себя только то, что брат, кажется, действительно начал меняться. А ещё - что, в случае, если Ненависть попытается его принудить к чему-нибудь плохому, то непременно найдутся те, кто заберёт отсюда его, Гнева, если вдруг он сам не справится. Да, взять и безоговорочно поверить Ненависти вот прямо сейчас не получалось, и Гнев старался не думать о том, что не получится никогда. Брат ведь старается, и его долг - не вспоминать о старом и не упрекать, а встать рядом и помочь. Это Гнев был готов для него сделать, но не больше. Если бы не экстренные обстоятельства - Гнев бы, пожалуй, и правда не рискнул сунуться в этот Чертог, здесь ему было бесприютно и неуютно, холодно и слишком пусто. И, чем раньше они оба отсюда уберутся - тем лучше.

[status]Flames[/status][icon]http://sd.uploads.ru/t/WYK2H.jpg[/icon]

Словесные формулировки, которые выбирал Ненависть, не прибавляли Гневу ни малейшей уверенности. Не хочет причинять боль без причины... А что для него может стать причиной? Для того, кому раньше было достаточно просто чего-то захотеть, чтобы это стало весомым как минимум в его же глазах обоснованием любой выходки? И зачем Гневу рисковать и затевать вообще что бы то ни было в его компании, воплощения, которое не раз подводило и подставляло других, если есть на свете десятки тех, кто никогда не обманывал его и не причинял боль? Гнев и так ему подарил второй шанс, позволив жить. Зная, что это создание прежде его ни в грош не ставило и оскорбляло - и в глаза, и за спиной. Помня, что Ненависть вытворял и с братьями и сёстрами, и со всей планетой. Гнев понятия не имел, как надолго хватит его великодушия и выдержки для возни с Ненавистью, не питал иллюзий, не рассчитывал на многое. Возможно, хватит и того, что этот бесноватый прекратит убивать родственников. Гнева и это устраивало, хотя для возобновления дружбы, конечно, не хватит. Дружба... Тесная и тёплая связь, для которой требуются взаимопонимание и поддержка, единство мнений и взглядов на жизнь. Ненависть не попадал по всем пунктам. Продлится ли его раскаяние на больше, чем пару лет, пока воспоминания о том, что он испытывал при последнем перерождении, ещё свежи? Гнев боялся, что воспитательный эффект исчезнет вместе с остротой и яркостью тех впечатлений. Или что в Ненависти пробудится нечто вроде "ломки" по прежнему стилю бытия, и тот посчитает, что попытка притворяться положительным не дала ему персонально никаких бонусов и благ, а, значит, и незачем её придерживаться.
- Две тысячи сороковой год, - с некоторой прохладцей бросил Гнев, в его суженных зрачках ничего конкретного не читалось, кроме настороженности и недоверия, пусть он и старался их сдерживать, чтобы не задеть Ненависть чересчур глубоко.
С другой стороны, зачем Гневу так стараться ограничивать себя, чтобы Ненависть, не приведи отсутствующий Господи, не повлекло обратно на дурное? Если неосторожного слова или двух хватит, чтобы Ненависть снова сорвался - значит, грош его перевоспитанию цена. И смысл в том, чтобы это выходило само собой, а не постоянным принуждением самого себя поступать более-менее сносно для других, хотя самого постоянно переворачивает в мыслях то так, то эдак. Гнев следит за тем, что выходит из его рта, чтобы Ненависти, чего доброго, худо не стало и не скрутило чувством вины, а этот ублюдок когда и для кого фильтровал, что несёт?! Чем он заслужил, чтобы с ним нянчились?! Даже несмотря на то, что Гнев за ним вовсе не надзирал, он периодически ловил сплетни и шепотки об очередных похождениях Ненависти и новых зверствах и пакостях, учинённых им. Да есть ли в этой душонке ещё хоть один не до конца протухший уголок?! Что перевесит тот мегатонный груз, что Ненависть уже вынужден волочь за собой, как Сизиф свой валун в гору катил, чтобы тот соскальзывал вниз и заставлял начинать всё с начала? Гнев не подсказал бы при всём желании помочь. Он отлично понимал, что у каждого из них свой такой набор, и это не тот крест, под который можно подставить плечо. Каждый сражается с тем, что вырастил и вскормил в себе, сам. Как ни кусай губы или локти, а вмешаться не выйдет.
- Мне нужно, чтобы ты понял меня правильно. Я вообще сейчас разговариваю с тобой лишь потому, что ты мой брат, а я не отрекаюсь целиком ни от кого из семьи. Пробую убедить себя, что измениться и осознать что-то может каждый. Я даю тебе возможность, хотя просто взять и перечеркнуть всё, что происходило на протяжении многих веков, невозможно. Как ты ею распорядишься - дело твоё. Если ты попросишь - я дам совет, но навязываться не буду, ты не ребёнок и сам определяешь, что для тебя приемлемо, а что - нет.
Вот и всё. Ключевое сказано, и Гнев больше не чувствует, что лжёт Ненависти, или как минимум не договаривает. Всё равно это рано или поздно вскрылось бы, незачем оттягивать неприятный и напряжённый момент. Гнев прятал отвращение, внушая себе, что Ненависть ещё не пропащий, что всё непременно наладится. Ну, серьёзно, в их руках полно вариантов развития событий, в этой охапке наверняка отыщется что-то позитивное, сулящее счастье и приятное для обоих! Пусть понемногу, но их отношения выправятся. Гнев верил, что у них получится.

[status]Flames[/status][icon]http://sd.uploads.ru/t/WYK2H.jpg[/icon]

И эсесовцы, возможно, любили красивые цветы и наслаждались талантливо написанной и исполненной музыкой. Даже серийный убийца может на досуге наслаждаться рассветом и закатом, порхающими бабочками и чирикающими у него на подоконнике или в саду пташками. Почему бы и нет, в любом садисте и мерзавце может пропадать тонко вникающий в искусство эстет, да и гурман тоже. Это совершенно не показатель чего-то положительного в глазах Гнева, тем более, что на дешёвую сентиментальщину он не покупался. Как говорится - верю-верю всякому зверю, а тебе, ежу, пока погожу... Но вместо следующей тирады Гнев просто улыбнулся. Не холодно, не осуждающе, не просто из вежливости - он действительно хотел как-то ободрить брата. Он сказал то, что считал важным, дабы остаться честным перед Ненавистью, даже не ради самого Ненависти, а из принципа, или, можно даже сказать, натуры. Гнев всегда славился по крайней мере откровенностью, даже если другие качества, такие, как вежливость и хорошее воспитание, у него хромали. Теперь, прояснив все точки над и, он не считал нужным ещё как-то давить или злиться на брата. У каждого есть возможность подняться с любого дна, каждый держит свою жизнь в руках, чтобы решить, оставить всё как есть или изменить. Никто не отвергнут и не забыт. Подбодрить и дать осознать, что ты ещё не изгой, даже если целую поленницу дров наломал, важно. Но, кстати, разбирать эту самую поленницу и решать, что с таким количеством древесины дальше делать, тоже предстоит тебе, раз ты соорудил. Главное - чтобы та не развалилась, погребя под собой ещё что-то полезное и ценное. От медвежьих услуг только взвыть тянет. Ах, да - и велеть больше ничего никогда не трогать.
- Я могу заплатить. У меня, возможно, остались сбережения от концертов или показов мод, - не вполне уверенно сказал Гнев. - Правда, я совершенно не умею пользоваться этой штукой, банковский счёт называется.
Он не собирался заводить ничего подобного, верный самурайской доктрине о том, что деньги - тлен. Хотя, конечно, далеко не все достаточно строго придерживались этого принципа, равно как и всех остальных, позволяя себе кто скрытно, а кто и прямо позорить свой статус и имя, Гнев по этому правилу жил, когда никаким кодексом бусидо и всем остальным ещё и близко не пахло. Просто потому что из беспечного отношения к людским мелким условностям то портил деньги, то быстро, так быстро, что, будь Гнев человеком, он бы себя не прокормил, тратил их, то терял, то дарил. Но ребята открыли для него счёт и регулярно пополняли его. Гнев там был только дважды, причём в первый раз - когда ему показывали, что к чему, и пытались растолковать. Они говорили, что будут ещё какие-то проценты насчитываться, но Гнев запутался и не въехал. До него не доходило, с чего бы деньгам прибавляться самим собой, без усилий с его стороны. Его настояниям забрать всё себе друзья не вняли, мол, так нельзя, он душа группы и собрал их, без Гнева ничего бы не вышло, и так далее. Дениза с самого начала их знакомства умела быть настолько же упёртой, как и он, даром что большую часть времени характер её был легче пёрышка и совести младенца. Хорошая девушка, потом она вышла замуж и покинула группу, но общаться они не перестали. Насколько Гнев знал, муж возил её в кругосветное путешествие на медовый месяц, а теперь у них двое детей с высоким потенциалом рано стать медиумами. Но вот чьими? Старший был похож на смесь Любопытства, Надежды и Воображения, младший же напоминал адепта Романтичности и Меланхолии. Ладно, поживём - увидим.
- Пойдём, заодно расскажешь мне о планах на будущее... Или я помогу их тебе составить, если у тебя будут с этим проблемы.
Да уж, Гнев и себя-то нечто подобное придумать далеко не всегда мог, а тут кому-то ещё... Но ведь нельзя сдаваться, даже не попробовав, а он теперь в некоторой мере отвечает за Ненависть. Ощущал Гнев себя реально тем, кому отдали на поруки уголовника, проходящего курс перевоспитания. Уголовника, виновного в массовой резне и многочисленных изнасилованиях, поджогах, воровстве и вообще практически всём, что есть в списке. Но меняться, вроде бы, собирается честно. В человеческом обществе такого никто бы не выпустил из-за решётки, или, что вероятнее, из психиатрической клиники. Но воплощения до сих пор отчего-то подобного не завели, был лишь пустой Чертог в ведении Джея, и, кажется, на этом всё. После того, как до Мудрости ходить стало бессмысленно, а то и опасно, за мозгоправа сошла бы разве что Совесть, но Совесть, по мнению Гнева, лишь с гарантией добивала. Вот и получалось, что надо выкручиваться теми скромными силами, что имелись.

[icon]http://s3.uploads.ru/t/gQNv0.jpg[/icon]

Гнев только ухмыльнулся, но ничего не сказал. Не потому что он опасался какой-то там реакции со стороны Ненависти, видит небо, на подобную ерунду Гнев плевал, зная, что справится с чем угодно, а просто не видел смысла комментировать. Может быть, брат не до конца воплотился, и процесс ещё шёл, вот координация в пространстве, внимательность и скорость реакции и сбоили. Ничего, скоро Ненависть придёт в норму. Он, лживый насквозь, теперь внезапно прозрел и решил остепениться? Верилось с трудом, но в жизни и не такое бывает, стоит понаблюдать, прежде чем делать выводы. Гневу лишь с трудом удавалось подавить в себе отношение к брату как к куску дерьма, который совершил много десятков таких поступков, за каждый из которых по отдельности Гнев мог больше никогда не подать руки. Плесень, если она уже налипла однажды на оступившуюся душу, так легко никуда не девается. Нельзя просто сказать, мол, с сегодняшнего дня я иной, я исправился - и всё. Доказывать придётся положительными действиями, таким же количеством, сколько натворил бед, и то его, Ненависти, восприятие в чужих глазах выправится только до нейтрального. Гнев был совершенно не готов подставлять ему спину или давать волю истинным чувствам в его присутствии. Не хотел чересчур сближаться. Но выпить вместе - почему бы и нет, хотя даже для людей спиртное неправильный метод решения проблем. Оно откладывает их, переключает внимание, но этого недостаточно.
Ненависти не было относительно недолго, но мир всё равно успел приобрести много нового, незнакомого ему. Человеческая реальность стала ещё более автоматизированной, количество искусственного потрясало, причём в отрицательном смысле. Так что Гнев взялся выбирать по тому вкусу, что достался ему от природы. Встречались те, кто хвалил этот вкус, другие критиковали, чуть ли не разнося в пух и прах. Тем не менее, Гнев не изменял себе и не собирался подстраиваться.
Через некоторое время они сидели в маленьком ресторанчике с видом на безграничный океан и ждали, когда им принесут вино и блюдо с морепродуктами. Слегка избалованный хорошим алкоголем в последние несколько лет Гнев отказывался пить всякую невнятную бурду или дрянь вроде дешёвого пива. Он пил понемногу, в хорошей компании, не давая и другим перебрать до состояния нестояния. Не думал Гнев, что доведётся снова вот так посидеть с Ненавистью как с закадычным приятелем со школьных лет, уверенный, что жизнь развела их навсегда. Не думал, что захочет разговаривать с этим воплощением, не испытывая неодолимой тяги размазать его лицо в кровавую кашу. Не думал, что проводить время вместе спокойно получится хотя бы десять минут, и это окажется так легко. Впрочем, нельзя сказать, что вообще без усилий, Ненависть живой и на свободе нервировал Гнева, несмотря на то, что Гнев понимал - призвав обратно это воплощение, он сделал всё верно. Каждый обязан отвечать за себя сам, а не прятаться на том свете, растворяясь как личность до тех пор, пока перерождение не станет и вовсе невозможным. Гнев знал, так как однажды пошёл по этому же самому пути, пусть и по совсем иной причине. Судья позволил ему жить, и этот дар невозможно было переоценить. У Ненависти же случай иной, но ничуть не проще. Ведь теперь брату предстоит вечно нести на себе последствия, пожинать то, что так усердно сеял. Да, так и надо. Тут уж Гнев его точно не утешит. Пусть Ненависть живёт и смотрит в глаза тем, кого прежде мучил и пытал, кого убивал и калечил. Гнев не раз сам, не дожидаясь вердикта Справедливости, выносил ему смертный приговор - неофициально, не как настоящий вершитель закона и правосудия, но не менее неотвратимо и беспощадно. Пожалуй, один из тех случаев, когда ему пришлось уничтожить очередную оболочку Ненависти, всерьёз принёс Гневу неописуемое наслаждение процессом отнятия чьей-то жизни. Это было так упоительно, так эйфорически прекрасно, что Гнев после долго ещё вспоминал, успокаивая себя в печальные дни тем, что как минимум одна мразь в кои-то веки получила по заслугам. А за своих детей Гнев бы, безусловно, зубами перегрызал глотки.
- Итак, какие у тебя планы на дальнейшую жизнь? Только учти, я, конечно, поддержу твои начинания, если они будут адекватными, а не как обычно... Но на этом и всё. Ты не маленький, опекать тебя я не буду, и защищать, если примешься за старое - тоже. А за тобой обязательно придут, ты у нескольких воплощений на плохом счету, и они, возможно, даже не поймут того, что я дал тебе второй шанс. Не поручусь, что сделал подобный шаг ради тебя. Скорее уж, во имя своих убеждений и позиции, на которой стою, стоял и стоять буду - каждый из нас необходим. Мы все - звенья единой системы, и она разделила нас отнюдь не от нечем заняться. Это замысел мироздания, если угодно. Возложенный на нас долг. Для меня истина - такая. Однажды я отступился от неё - и сожалею до сих пор.
Взор Гнева потемнел. Насупившись и глядя исподлобья, Гнев как будто бы нехотя цедил слова. Вместе с этим, он был похож на туго натянутую струну, звенящую чистой нотой, весь  искренний, открытый и простой, понятный как на ладони. Он не воспользовался преимуществом над Ненавистью и не попытается впредь. Гневу ни к чему сила брата, он и собственную лишь наполовину применял. Даже, наверно, меньше. Он никому ничего не рвался с её помощью доказывать, самоутверждаться через унижение окружающих. Поэтому Ненависть мог на него положиться, даже если ответной симпатии и благосклонности сам вовсе не вызывал. Гнев не опустится до подлостей, не захочет подчинять, не сыграет на угрызениях совести брата к своей выгоде. Если Ненависти это претит - пусть сам же и захлёбывается в своих желчи, яде и горечи. Или учится спрашивать и просить. Гнев окажет ему пару любезностей, если Ненависть выразит вслух, чётко, ясно, последовательно и твёрдо, что ему насущно требуется. Естественно, не следует сравнивать это с ублажением прихотей, с таким Ненависть однозначно будет послан весьма красноречиво и экспрессивно. Ни Гнев, ни смертные, ни родственники-воплощения ему не игрушки и не способ потешить раздутое эго. Гнев не снимет с него сурового надзора, пока не удостоверится, что Ненависть действительно это осознал.

[icon]http://s7.uploads.ru/t/94QeV.png[/icon]

Чертовски сложно настроиться на что-то другое после усилий найти хоть какие-то реальные признаки того, что воплощение перед ним изменилось. И не ощущать внутри тугую пружину переживания о людях, которым предстояло столкнуться с Ненавистью, когда тот начнёт реализовывать свой план. Проследить бы, пускать такое на самотёк - плохо. Испытательный срок... И абсолютная уверенность в том, что Ненависть провалится с треском и скатится в прежнее состояние. Кто однажды попробовал на вкус чужую боль и запретную власть - продолжит тянуться к ним, душу можно испортить так же, как лёгкие - курением, а желудок - плохим алкоголем в неумеренных количествах и низкокачественной едой. И у Ненависти там всё выжжено дотла. Гнев смотрел на него - и пока что не находил ни малейшей причины думать иначе. Да, конечно, достигая дна, можешь лишь оттолкнуться и подниматься вверх, как принято считать, но Гнева ничуть не удивит, если Ненависть пробьёт дно и погрузится ещё ниже. Тупое ничтожество таким и останется, нечему там развиваться, если к нынешнему возрасту единственное, чем можешь похвалиться - это что испортил себе и другим, каждому, кто хоть ненадолго приближался к тебе, вообще всё, до чего дотянулся.
- Ты ведь должен помнить, что я не делец и никогда им не был. Заниматься чем-то настолько серьёзным и стабильным - уж никак не с моей горячей головой, - Гнев задумался, так как оставить Ненависть совсем без ответа не мог, вернее, не считал правильным. И тоже не ради Ненависти, а опасаясь, что тогда брат просто пойдёт и снова наломает дров, создаст кому-то проблемы. - Но ты можешь поспрашивать у других. Удача, насколько я знаю, в таком разбирается. Возможно, Зависть или Жадность. Насчёт Гордости не уверен, но попытаться с ней есть смысл. Ты только постарайся быть вежливым, а не как обычно.
Да уж, хамское поведение Ненависти для многих стало притчей во языцех, он ни с кем завязать нормальные взаимоотношения не умел. Гнев знал, что звучит строго, но такое напоминание точно лишним не будет. Брату нужно начинать всё даже не с нуля, а из минусового положения, ведь первым, что он получит, едва лишь заявится к кому-то на порог, будет закатывание глаз в стиле "Опять этот притащился, давно от ворот поворот не получал?!", а также недоверие и напряжение. Сам вопрос при этом значения не имеет, насторожены и подозрительны, скорее всего, окажутся все.
- Теперь ты не сможешь брать всё, что тебе заблагорассудится, без спроса, и решать все проблемы только силой. Ты должен учитывать, что у других свои интересы, и они не всегда совпадают с твоими, и навязывать им то, что нужно тебе - неправильно. Поэтому задумайся, пожалуйста, как следует над тем, что, кому, как и зачем скажешь.
Гнев с ним нянчиться не собирался, Ненависть давно уже взрослый и самостоятельный. Пусть разбирается, старается, хлопочет, ему же хочется. Как говорится, если ты плюнешь на общество - оно даже не заметит, а вот если общество плюнет на тебя - ты утонешь. Будущее Ненависти зависит лишь от него одного, а Гнев и так оказал ему уже слишком много услуг. Обычно насильника не подпускают к жертве, изолируют, но у воплощений иная психика... Хотя и не настолько иная, Гневу всё равно было тяжело и противно находиться с тем, кто относился к людям как к пище и как к забаве. Кто убил его дочь и чуть не развоплотил навсегда самого Гнева. Все те, кто однажды пострадал от Ненависти, не забыты ни в коем случае. Наверно, идеализм Гнева - несусветная глупость. До такой степени конченые ублюдки вряд ли меняются. Для чего он предоставил шанс тому, на ком отлично смотрелся бы большой и жирный крест? Да, в семье каждый выполняет какое-то предназначение, что-то необходимое для мира делает, но не легче бы вздохнуло большинство, если бы Ненависть сгинул навсегда? Отбитое восприятие, глухота там, где обычно находится способность сопереживать. Тупиковая ветвь эволюции, как она есть. А Гнев всё пробует вытянуть, нащупывает в Ненависти хоть крохотные искорки здравого смысла, сопереживания и семье, и смертным. Как будто у него, Гнева, хобби - отдуваться за чей-то выбор и сочинять варианты спасения для тех, кто со вкусом и чувством уйму тысяч лет топил себя сам.
- Но ты немного превратно понял мой вопрос, я не это имел в виду. Для чего ты собираешься жить дальше? В чём цель? Я помог тебе вернуться, но не просто так. Тебе, коль скоро с порывом исправиться ты не шутишь, и это не сиюминутная блажь, предстоит фактически переписать себя заново - убеждения, личность, привычки. Твоя энергия отравит тебя, если чувство, которое ты несёшь, направлено на тебя же. Это не сила, а медленный яд. Это не так же, как у меня. Злость на себя может подтолкнуть к развитию, но ненависть к себе разрушает изнутри любое живое существо и губит все начинания. Ты себя заживо похоронишь так.
Ну, вот, и всё-таки он беспокоится о Ненависти, раз даже об этом речь завёл. Предупреждает об угрозе изнутри, чтобы Ненависть собственной же отравой не захлебнулся насмерть. Хотя тогда брат уж точно получил бы, что заслужил, и никто ему не виноват, если он по сути токсичен. Змея, не имунная к своему яду. Ан нет, Гнев пытается его уберечь, пусть и осознаёт, что уж с подобным-то его однозначно послать могут, ведь лезет в чужую область. Ну, да, а потом этот же потащится жаловаться другим на то, как ему плохо, вычерпывая чайной ложкой мозг и терпение тем, кто подвернётся ему в такой момент, знаем, плавали.

[icon]http://s3.uploads.ru/t/CmAFa.jpg[/icon]

Гнев с предвкушением раскупорил бутылку, налил себе чуть-чуть и пододвинул по столу чуть ближе к Ненависти, но его обслуживать не стал. Не младенец, сам справится. Гнев не видел его равным, и фактическое старшинство не имело к этому ни малейшего отношения. Предположение, что Ненависть когда бы то ни было может равным ему стать, Гнев бы воспринял как личное и весьма тошнотворное оскорбление. Да, он отнюдь не ангел сам, но тут беда кромешная. И ведь, главное, Ненависть до сих пор не осознаёт, как он глубоко вляпался. Рассуждает так, словно ему хватит банально сказать, что, мол, он исправился и больше не будет, как у людей в детском саду, и сразу получает позволение указывать другим и воспитывать их. Да и не было никакой гарантии, что "новый" Ненависть не натворит уже иного рода, но не менее кривых, косых и неадекватных дел. Как говорится, заставь дурака Богу молиться - он и лоб расшибёт. Причём очевидно, что святости ни на грамм не прибавится. Зато будет ходить и страдать о том, как ему, несчастному, дурно. Ну, или кичиться проявленным рвением, игнорируя ту нехитрую истину, что не получил с того ни шиша ни себе, ни кому-то ещё. Взяться за ум, так он сформулировал, да? Ненависть и ум. Шикарный анекдот. Надо бы Джею озвучить. И Мести. И ещё паре воплощений. Или не стоит? А ну как животы надорвут от хохота? Будет глупое перерождение - от чрезмерного смеха.
Гнев пригубил напиток и посмаковал. Сладко, но не приторно, и очень освежающе. Вина отличаются не меньше, чем мелодии или цветочные букеты. И с ними тоже надо уметь обращаться, составлять их аккуратно и бережно, с любовью к профессии и её плодам.
- Ты лгал много веков, лгал людям и воплощениям, втирался в доверие и топтался затем по нему ногами, - с лёгкой прохладцей сказал Гнев, сощурившись на брата. - Я допускаю, что ты намерен исправиться, и что это не притворство. Но на словах можно болтать всё, что угодно. Чем ты докажешь, что твои красивые намерения не останутся лишь речами? И как докажешь, если вся история твоей жизни - прямое свидетельство того, что ты не знаешь, что такое настоящая стабильность, и как это - правильно? Прежде, чем строить глобальные планы на этот мир, разберись с собой. Сначала ты был девушкой, довольно странной, непоследовательной, но вполне неплохой, даже в чём-то иногда милой, я бы сказал. Хотя я не уверен, что даже тогда мог понимать тебя и твои мотивы... Потом ты стал играть с людьми, и, наконец, убивать их. Ты пошёл против семьи. Ты поднял руку на мою дочь, которая ничего тебе не сделала, - Гнев выделил фразу интонациями голоса, подчёркивая - не простил, не оставил позади, не вычеркнул из списка "достижений" Ненависти даже после того, как разорвал его за это. - Я ожидал от тебя ответа, что ты будешь делать с самим собой, ведь сейчас у тебя нет права диктовать другим, как им жить и что выбирать. Ожидал конкретики, реального плана. По пунктам. Ты замахнулся сразу на большое, а начинать следует всегда с малого, с простых шагов, и всегда - не с внешнего, а с внутреннего. Но теперь меня интересует уже другое. Откуда ты возьмёшь хоть какие-то жизненные принципы, а? - хотя Гнев не озвучил ругательства вслух, между строк явственно читалось: "ты, кто, если что-то и подтверждал о себе раз за разом - так это что ты беспринципная мразь, способная использовать любую слабину другого, чтобы ударить".
Да, он принуждает Ненависть держать ответ перед ним. Как хронического троечника - итоговую, годовую контрольную, что призвана определить, на что в принципе годен ученик, и не выгнать ли его взашей, да так ославить, чтобы никуда не пропустили. Гнев не питал к брату ненависти, зато разочарование в нём так до сих пор и не получалось ничем перебить. По воплощению, увы, не скажешь, но ненависть - мощная эмоция, которую следует обращать лишь на достойных. А эта тварь не заслужила ничего, кроме презрения, и хватило бы его на целую лавину. Урод, ублюдок, паскуда, сколькие так никогда и не оправились после "знакомства" с ним? Сколькие умирали в таких мучениях, таких условиях, что не пожелаешь и врагу? Гневу доставляло злое, колючее удовольствие наблюдать за тем, как Ненависть пытается в мыслительный процесс, отличный от его обычного стремления затолкать в необъятное чрево как можно больше, подмять под себя любого, кто не будет достаточно начеку рядом с ним. Забавное, право, зрелище. Да, Гнев не был отзывчивым и добрым, не забывал, с кем имеет дело, хватит с Ненависти уже и того, что с ним сдержанно разговаривают. Гнев не обязан снова и снова идти ему навстречу, тем более - после того, как Ненависть раз за разом не замечал ни помощи, ни хорошего к нему отношения, ни предложений переосмыслить свои занятия. Пока не вдарили по мозгам - не соображал ничего. Словно в его восприятии он - единственный настоящий обитатель Вселенной, а остальные - куклы. Но Ненависть и правда изворотливый гад, а у Гнева нет детектора лжи. Когда он поймёт, что его снова принимают, не возвратится ли он к тому поведению, не решит ли, что из расположения остальных можно и нужно извлекать личную выгоду? Гнев хотел вникнуть в образ мыслей нынешнего Ненависти, найти точку опоры, то, что покажет, вера в это воплощение и помощь ему - не напрасная трата времени. Он радовался, но и боялся допустить всерьёз, что обрёл брата вновь, уж никак не без ощутимых причин.

[icon]http://s3.uploads.ru/t/CmAFa.jpg[/icon]