С самого начала Ярость берегла интригу, устроив нечто вроде безобидной товарищеской игры. Она вообще обожала подобные штуки, изобретательно и непринуждённо развлекая и себя, и других. Некоторым даже надоедала регулярными безумными выходками. А изредка шалость, в которую Ярость не вкладывала ничего дурного, оборачивалась локальной катастрофой, и она покаянно извинялась, а, случалось, и плакала. Джей с завязанными глазами, стоящая тихо и послушно, выглядела такой милой, что Ярость не удержалась и на секунду дотронулась губами до её губ. Для этого ей пришлось встать на цыпочки и потянуться, потому что в этом воплощении Ярость заметно уступала сестре в росте. Беззащитность Справедливости сейчас, в этот момент, казалась абсолютной, возникало впечатление, что та не будет сопротивляться, что бы Ярость ни делала с ней. От такой неприятной, леденящей даже мысли Ярость содрогнулась, но тут же непроизвольно засияла улыбкой, пусть сестра и не могла увидеть пока её радостного предвкушения и трепетного упования на то, что Джей всё понравится. Сестре она сказала, что подготовила сюрприз, и поэтому нужно сделать всё как полагается, она, мол, когда-то подсмотрела у людей, некоторые из них так делают. Джей тут же с готовностью согласилась... Этот взгляд невозможно передать словами, сочетание позволения на всё, что угодно, что Ярости заблагорассудится сотворить над ней, её телом и душой, ведь это - неотъемлемое право Ярости, и непоколебимой убеждённости в том, что Ярость не причинит ей ничего плохого, что ожидание чуда ни в коем случае не обернётся кошмаром и предательством, ведь Ярость не способна на такое. Джей казалась такой чистой, непорочной, светлой, что Ярость не посмела бы осквернить и испортить её даже неосторожным, слишком навязчивым касанием. Всегда прозрачная, как хрустальная слеза, как новорождённый родник, как тончайшее стекло, всегда лёгкая, будто почти невесомая, изысканная и грациозная девушка, на которую нужно любоваться издали или целовать ей руки. Ярость переживала, что слишком жаркая для неё, что её присутствие рядом Джей едва терпит, потому что слишком вежливая и воспитанная, и это не даёт ей прогнать назойливую муху, от которой душно и горячо. Тем не менее, сама и добровольно Ярость лишить себя общения с Джей не могла, проще было перекрыть себе кислород и навсегда отречься от солнца. Её неудержимо влекло к Справедливости, звенящей пронзительной сильной нотой серебряной струне бытия, воздающему всем и каждому точно по мере их заслуг и проступков маятнику. Идеал, безупречный идеал, хоть вставай на колени и молись об отпущении грехов. Ярость никогда себя не чувствовала достойной чего-то столь возвышенного, благодетельного, святого. Справедливость - верховное и непререкаемое мерило всего. Ярость называла её своей девочкой в знак ласки и любви, но на деле считала наоборот. Да и не её ртом так обращаться к Джей, тем же ртом, каким она ругалась чуть ли не последними словами, грязня себя. Ярость часто ругала себя за то, что хватает руками такую восхитительную красоту, не имеющую ни крохотного изъяна. Но, пока Джей милостиво допускает её, Ярость, до себя, она не перестанет пользоваться этим. Когда-нибудь она надоест Джей, ошибётся непоправимо, и та её прогонит... Но этот момент ещё не настал, а, значит, можно наслаждаться близостью. Целая история, разделённая напополам, они обе напишут всё так, как им нравится, и никто не вмешается и не добавит лишних штрихов, внося диссонанс в чудесную музыку слияния душ. Ну, Ярости было приятно думать так, пусть она и сознавала, что это лишь сладкий самообман, и Справедливость, вероятно, просто сочувствует ей и так утешает после тяжёлой утраты Надежды по чудовищной причине. Джей изумительно добрая и отзывчивая, естественно, что приходит на помощь страждущей, даже если это ей не вполне по вкусу, и она бы предпочла отдыхать у себя в прохладном Чертоге. Ярость в минуту перед приходом к Джей, чтобы вести её смотреть выбранный райский уголок, едва не струхнула безобразно и безбожно да не спряталась поглубже в вулкан, намереваясь не вылезать лет сто, но затем всё же встряхнула себя и поволокла за шкирку, мысленно велев не быть ничтожной тряпкой. На первых порах помогло, а потом отступать стало поздно.
- Джей, милая, вот сюда, - говорила Ярость, аккуратно вводя сестру во Врата. - Ещё немного, да, так... Встань вот сюда. Можешь снимать ленту!
Солёный ветер наверняка выдал тайну ещё раньше, чем Джей исполниласказанное. Они находились в огромном белом помещении, размером с классную комнату в школе или даже просторнее, и через гигантское панорамное окно отлично были видны море, пальмы, ослепительно светлый песок пляжа. Развешенные по стенам картины изображали простые пасторальные сценки, некоторые - весьма забавные. Чисто вымытый пол блестел. Кровать была одна, но роскошная, под стать королевам, двуспальная. Ещё Ярость обзавелась полками и заставила их цветами в горшках. Они поднимали настроение, напоминали, как много в мире самой разнообразной жизни, и все её виды чуме не истребить, пусть дрянь хоть наизнанку вывернется от натуги.
- Тебе нравится? Это место я обустроила сама, всё, что здесь находится! - довольно сообщила Ярость. - Я старалась для тебя, Джей, родная... Ты ведь не разочарована во мне, нет? - Ярость, как ребёнок, нуждающийся в одобрении родителей, но вовсе не уверенный, что получит его, заглянула в зрачки Джей.
Она заметно смущалась, переступала с ноги на ногу, не зная, куда девать руки, и мгновенно сжалась и поникла бы от одного лишь слова критики из уст Джей. Ярость пыталась быть реалисткой и, понимая, кто перед ней, не рассчитывала на то, что Джей придёт в восторг, но хотя бы обычное, сдержанное одобрение кивком или похвалу одной-двумя репликами, даже совсем короткими, истово хотела, чутко ловя малейшие признаки эмоциональной реакции по лицу сестры.

[icon]http://sg.uploads.ru/t/DBqyW.jpg[/icon]

Грива Ярости вспыхнула ярким огнём, едва лишь она услышала последний вопрос Джей. Она не понимала, отчего та непременно уточняет у неё, есть ли позволение... Сделать как раз то, вернее, один из тех пунктов, ради которых они и прибыли сюда, и почему Ярость выбрала именно такое место! Джей вела себя так, словно ей запрещали абсолютно всё и постоянно чуть ли не с самого рождения. Но ведь это же неправда? Не может такого быть! Ярость подбоченилась, вся возмущённая и пышущая жаром, её волосы в изобилии разбрасывали вокруг маленькие язычки пламени, взлетающие в воздух и растворяющиеся в нём. Они пропадали раньше, чем успевали задеть пол, стены или мебель, поэтому ничего в помещении не пострадало. Но вряд ли это надолго останется так, если Ярость не возьмёт себя в руки и не успокоится. Она не терпела и не мирилась ни с какими препятствиями или ограничениями для Джей, даже если тиранил сестру не кто-то чужой, со стороны, а её же собственная психика. Без Джей распри и междоусобицы станут печальной нормой и для планеты, и для воплощений, и для Вселенной вообще. Дети пойдут против родителей, а родители, подобно титану Кроносу, пожрут своё же потомство, и братья обратятся против братьев. Устои мироздания пошатнутся, и чудовищная гибель станет неминуемой.
- Почему ты меня спрашиваешь, Джей? Тебе всё можно! Всегда! Понимаешь? Для меня невозможно чувствовать и полагать как-то иначе! Это даже не правило, это... Непреложная истина, просто нечто такое самоочевидное, не требующее объяснений и обоснований! Любой твой поступок правильный для меня, любой без исключений, даже если я не сразу понимаю его и сначала сержусь! Ты же Справедливость, любая твоя воля - закон, это естественно! - Ярость осеклась, сообразив, что, возможно, Джей так не понимает или думает иначе, и продолжила уже гораздо мягче. - Тут всё предназначено для тебя, родная. Я приготовила всё это и привела тебя сюда, чтобы ты отдохнула, получила удовольствие, позволила себе всё, что в голову придёт, потому что я хочу видеть тебя счастливой свободной, здоровой телом и душой! Ты очень красивая, Джей, и я... Для меня много значит видеть тебя и говорить с тобой! Хочешь печенья? Или пирожных? Я испекла! Конечно, они, к сожалению, не такие восхитительные и совершенные, как в Верхнем Пределе или даже в Чертоге, но я старалась соблюдать рецепты в точности! Если тебе захочется поесть после того, как ты искупаешься, я подам их на стол... Или приготовлю что-то ещё, только скажи!
Джей ничего ещё не говорила про то, чтобы окунуться в воды океана, но гулять по пляжу и не воспылать жаждой поплавать вволю? Нереально! Ярость всю переполняло желание, с которым ей уже никак не получалось совладать - угодить Джей, обеспечить малейшие её прихоти, быть для сестры всем, чем та захочет, беспрекословно повиноваться воплощению самой Справедливости, материальной форме великой гармонии мироздания. Ярость разобьёт оковы чувства вины и бессилия Джей после столкновения с эпидемией, заставит забыть о страшном и болезненном, и, раз миру они помочь не в силах - посвятят эти дни друг другу. Она уведёт Джей от края пропасти, об дно которой та бы наверняка разбилась вдребезги. Испокон веков Джей ведь делала то же для неё, отдавала все накопленные крохи и силы, и веры в будущее, и убеждённости в том, что она, Ярость, не монстр, от дыхания которого цветущие сады и великие города, и даже целые империи низвергаются в руины, и никто о них больше не помнит. Для Джей Ярость была самим солнцем, источником всего сущего. Конечно, это чересчур льстило Ярости, чтобы быть правдой, хотя она и знала, что Джей действительно видит и чувствует её так, но глубочайшая признательность и пылкое преклонение перед Джей стимулировали Ярость стараться оправдывать такие наивные, но всё же приятные и согревающие ей сердце представления.
- Мы на острове в Тихом океане, и больше тут никого нет, поэтому отпусти все свои табу и запреты, почувствуй себя принцессой, ангелом или маленьким ребёнком, а, может, тебе надоело блюсти порядок и правосудие, и ты хочешь вообразить себя пиратской госпожой? У тебя даже будет верная и преданная команда в лице меня! Хотя меня одной, возможно, маловато для этого, но я постараюсь!
И она рассмеялась, хлопая в ладоши, готовая подхватить все инициативы Джей. Пока они гостят тут - Джей будет ведущей, её выбору они последуют, это их остров забав и увеселений. Из Ярости неуёмным гейзером били жизненная энергия, ураганной мощи позитив и безмерная любовь к Джей. Даже и не узнать ту девочку, которая ревела навзрыд из-за смерти Надежды, стоя на коленях, и рвалась обратить в пепел и золу целый город, поскольку, как ей казалось, все те люди и ногтя Надежды не стоили, дешёвые и никчемные насквозь. Если бы Джей её тогда не остановила как раз вовремя - Ярость была бы повинна в геноциде. Она была готова полностью отдаться своей исконной сути, отринув сострадание и вообще прекратив использовать мозг. Она стала бы не огнём жизни, дарующим шанс изменить себя и исправить что-то в мире каждому, как людям, так и воплощениям, в равной степени, ни для кого не скупясь, а всепожирающим пламенем, будто напророченный неким древним безумцем судный день, когда всем воздастся по заслугам, и всякий испорченный, запятнанный даже самым крохотным и незначительным грехом лукав, проклят и не будет прощён, наконец-то пришёл. Джей спасла её от предательства себя же, от самоотречения и отвращения к миру и себе - того самого, что превращает гнев в ненависть.

[icon]http://sg.uploads.ru/t/DBqyW.jpg[/icon]

Ярость прыгала вокруг Джей, пока та раздевалась, хлопая в ладоши и улыбаясь до ушей, разве что не размурлыкалась. Её маленькое тело переполняли бодрость и жажда как можно более разнообразной активности. Одобрение Джей и то, что, зная Ледяную уже давно и относительно хорошо, можно было назвать энтузиазмом с её стороны, чуть ли не буквально приподняли Ярость над землёй. Когти мрака не раз тянулись к ним обеим и пытались разлучить, и порой не получалось ничего, а лучшие намерения шли прахом, но в такие минуты, как сейчас, Ярость верила, что они справятся со всем, что бы ни произошло. Пока Ярости есть, ради кого гореть - она ни за что не сдаётся. И, даже если ей кажется, что она осталась одна, и её огонёк, как последний оплот сопротивляющейся жизни, тоже вот-вот погасят - она не прекратит бороться, если будет точно знать, что её ждут, или что она сможет что-то вернуть и наладить. Жизнь - такая замечательная штука, что её стоит оберегать ради неё самой, и не нужны никакие высшие цели и сакральные смыслы, к чёрту их, когда бытие прекрасно само по себе. Животные, растения, рыбы и птицы ведь, например, не думают ни о каких сложно закрученных вещах, они хлопочут за выживание, потому что существование, почти любое, лучше абсолютного небытия. И она, Ярость, собой в этом мире подтверждает и устанавливает реальную необходимость и важность борьбы за то, что дорого, что важно, без чего невозможно или очень трудно представить Вселенную... Если не в глобальном смысле, то, во всяком случае, реальность даже одного-единственного человека. А почему, собственно, человек не заслуживает, чтобы за него сражались? Чем люди хуже воплощений? Некоторые из них принимали такие решения и так блистали, что Ярость восхищалась ими в тысячу раз больше, чем подавляющим большинством братьев и сестёр. Смелость, благородство, упрямый отказ вставать на колени перед превосходящими до ледяного ужаса силами врага или обстоятельствами... Великодушие на уровне, дотянуться до которого как минимум половина воплощений не способна ни при каком раскладе. Самоотверженность, доброта, стремление понять даже такой чуждый вид, как воплощения. И Ярость знала - они пришли к людям, чтобы вручить себя. Люди способны управлять даже стихиями, приручить огонь, оседлать ветер, подчинить воду и умилостивить землю, им для этого ни к чему и магия. Но Ярость совершенно не устраивало, чтобы одна из сторон управляла второй, если им есть, что друг другу дать, чему поучиться, в чём помочь и куда рука об руку шагать. Неужели так сложно?! Когда-то Ярость была интуитивно щедра и подарила по крупице своего пламени каждому созданию на Земле, отлично зная, что из даже самой крохотной капли её силы можно при желании раздуть такое зарево, что никому мало не покажется, а имеющие глаза да увидят эту вспышку едва ли не с противоположного конца Галактики. Ярость поступила так и ни разу не захотела всерьёз отобрать всё обратно, хотя люди и расстраивали её порой, стыдясь этой алой энергии в себе, тщательно скрывая и подавляя её. Ярость закусывала губу, сдерживая слёзы - впрочем, не всегда ей это удавалось, - и просто шла дальше, снова и снова пытаясь объяснить и словами, и действиями, что её суть имеет и другие формы проявления, помимо чистого разрушения. Ну, почему люди иногда такие глупые, узко мыслящие, поклоняющиеся стереотипам даже чуть ли не с большим рвением, чем "золотому тельцу"?! Бывало, что Ярость аж трясло от них, и тянуло начать жечь, раз по-хорошему не понимают, и, помимо этого, по принципу "раз я огребаю от них столько всяческих неласковых эпитетов - пусть они хотя бы станут заслужены" и "о, да они ещё не знают, что будет, если я действительно примусь вести себя так, как они обо мне думают, они понятия не имеют, насколько плохой я могу быть, но я покажу, и они все вот прямо сейчас взвоют". Правда, затем она всё равно брала себя в руки, когда Джей помогала, когда кто-то ещё, а когда Ярость справлялась и сама. Она отлично понимала, что пожалеет, если устроит бойню просто так, и что, пока ты не райский сад - всем нравиться не выйдет, хотя и у сада тоже не безоговорочный приз зрительских симпатий. Кроме того, кретинизм не лечится вот так легко, выжигай ты его отдельных представителей хоть сотнями. Зато от неё, от Ярости, зависит, позволять ли мнению других оказать на неё воздействие, или же просто гнуть свою линию, тараня лбом всё, что некстати попадётся на пути. Если чересчур прислушиваться к баранам - сам не заметишь, как твоя речь тоже превратится в блеянье. А взгляды Ярости на всё и всех сформировались не вдруг и не случайно, чтобы уступать дуракам и подстраиваться под них, она же не флюгер, чтобы постоянно вертеться от малейшего дуновения ветра. Да, иногда и её сбивает с курса, но она возвращается, не давая растоптать свои идеалы и не падая под грузом ошибок.
- Я хочу стараться ради тебя, Джей! Хочу, понимаешь? Но заниматься чем-то вместе я тоже вовсе не против... Вот прямо сию минуту и приступим! Давай, Джей! Повеселимся! Повторяй за мной! - воскликнула Ярость, захлёбываясь от восторга, шлёпая уже босиком по песку, на бегу сбрасывая одежду, широким жестом отшвыривая в сторону и не глядя, куда та упадёт.
Нагретый солнцем песок, приятно щекотавший ступни и норовивший забиться между пальцами, остался позади. Прибой мягким языком лизнул ноги Ярости, и она заливисто рассмеялась. Джей ожидал бурный приём - зачерпнув в ладони побольше воды, Ярость плеснула ею навстречу Справедливости, стремясь окатить брызгами её всю. На этом Ярость, конечно же, не остановилась, она продолжила быстро и весело плескать водой на Джей. Вода испарялась на глазах от соприкосновения с кожей огненного воплощения, но целиком всё же не успевала, оттого Ярость и торопилась обдать Джей, а вовсе не чтобы лишить ту шанса дать отпор. Только бы Джей не спрашивала о смысле! У некоторых занятий его нереально растолковать, если суть не улавливается сразу. То, что предназначено для развлечения, не донесёшь никак, если оно не развлекает. Ярость лишь надеялась, что Джей заметит и подхватит её настроение, разделит это состояние счастья и радости.

[icon]http://sh.uploads.ru/t/bekvn.png[/icon]