Надежды больше не было, Ярость видела, как её последние бледные крохи истаивают вокруг. Людям было не дано понять, что происходит, но, будучи воплощением, такое невозможно не заметить. Ярость упала на колени прямо посреди улицы и разревелась во весь голос, и слёзы полностью застили для неё весь этот чудовищно жестокий и такой ненавистный для неё теперь мир. Она кричала так громко, как могла, не думая о том, что может охрипнуть, и лишь к огромному счастью для окружающих была совершенно не в силах призвать даже одну-единственную, хотя бы самую слабую, искру. Ей стало не из чего. Она сломалась, сдалась, опустила руки. Что причиняло ей самую острую боль - это собственное отношение к чудесной светлой девочке, пока та ещё жила. Ей не хотелось продолжать, не хотелось подниматься, брать себя в руки и существовать дальше. Зачем?! Куда ей идти?! Обратно в Чертог - и оттуда наблюдать, как вымирает вся Земля?! Пока Надежда стояла рядом и говорила с ней, ещё брезжила смутная и слабая вера в то, что дела идут ещё не так плохо, что беду непременно рано или поздно отведут, но с её исчезновением всё разбилось, рассеялось, как пух на ветру. Они обманывались и были рады этому. Люди вокруг - готовые ходячие мертвецы. Их больше ничто не спасёт, не стоит питать себя фальшивыми мечтами о том, что вот-вот будет изобретено средство против неутомимого палача. Трупы, не уложенные ровными рядами в подготовленные заранее могилы или на погребальные костры. Их уже нет, уже! Надежда ошиблась, так жутко и фатально, Ярости следовало уволочь её из Тулузы в Чертог за шкирку, насильно, не слушая возражений, она сильнее, Надежда ничего бы ей не противопоставила. Пусть бы потом они поссорились, но дурочка бы спаслась... Ааааааа, тупое наивное существо, вечно парящее в своих воздушных замках похлеще Инфантильности и Воображения! Бить их всех мало за глупость и детские прихоти, выпороть так, чтобы месяц не приседали! Обидно же чувствовать, что ты потакающее всякой капризной мелкоте пустое место... Ярость не могла остановиться, хотя ей и казалось, что из неё выходят вовсе не просто слёзы, а самое жизнь. И не капля за каплей, а потоками, словно ей перерезали яремную вену, и оттуда хлынула кровь. Тело стремительно теряло энергию - и обычную физическую, и ту, что составляла основу каждого воплощения, удерживало их в этом мире. Ярости не хотелось пытаться останавливать этот процесс. Надежда тоже не собиралась умирать, она так старалась всех поддерживать и бороться с болезнью, но чума безжалостно забрала её, растерзала и уволокла останки за собой. Так чем же Ярость лучше, для чего ей сопротивляться?
Впрочем, одно невыполненное дело у неё было. Ненароком в суете из памяти вылетело. Ярость бесповоротно запоздала с ним, но теперь ей никто не помешает довести едва начатое до конца. А, значит, стоп, нельзя растрачивать всё впустую. Вероятно, она в любом случае надорвётся, и это убьёт её, но не попробовать она не вправе себе позволить. Ярость ощущала желание причинить людям, которые ещё жили и дышали, не имея ни малейшего представления о том, что кто-то сражался за них безустанно и, в итоге, отдал жизнь - жизнь, стоившую неизмеримо больше, чем все их шкуры, вместе взятые, - так много вреда, как у неё только получится. Какой угодно ценой, даже если это станет её последним поступком вообще. Она хотела резать их, как хрюкающих на скотобойне свиней. Хотела задавить их всех, растоптать, словно весь этот горд - лишь муравейник. Хотела поселить в их сердцах ещё больше ужаса, чтобы абсолютно каждый в Тулузе, от мала до велика, кто ещё держится за остатки здравого рассудка, полетели в пропасть безумия вверх тормашками. Ярость верила, что они целиком и полностью заслужили это, когда Надежда погибла, а они - нет. Если Надежда не спаслась, если лучшая пала от заразы - они тоже не должны, ни женщины, ни старики, ни младенцы, это честно и правильно. О, она бы впилась ногтями им в глаза и выцарапала бы их - как они смеют обладать зрением, если глаза Надежды закрылись?! Как эти твари, эта погань, ещё не перевешались и не перетопились, что даёт им стремление влачить бытие в катящейся к чертям реальности?! Впрочем, воры до последнего оставались верны себе даже в Помпеях после того, как извержение уже началось. Они тащили из храмов золотую утварь, в запрудивших город толпах каждый толкал всех вокруг себя, тщетно рассчитывая выбраться и выжить, хотя, если бы им от страха не отказал мозг, они бы поняли с неумолимой чёткостью и ясностью, что бежать давно опоздали. Надежда с блеском во вдохновенном взоре вещала о том, что эти дикие, по сути, животные, с трудом и плохо приобщавшиеся даже к примитивнейшим благам цивилизации, должны сплотиться, и тогда у них всё наладится - но перед разверстой пастью могилы они добиваются, чтобы туда попадало как можно больше им подобных, но менее везучих, чтобы затем поживиться на костях! Звери не созданы для товарищества, эти бестолковые приматы ещё много веков будут приучаться не гадить там же, где едят, спят, гуляют, и не расшвыриваться отходами своей пищеварительной системы! И Ярость - почему бы и нет, терять ей отныне нечего! - счастливо приветствовала чуму. Да! Да-да-да, пусть она попирует всласть, тысячи и тысячи жертв не жалко! Ахахаха! Дохните, ублюдки, смердящие тюки, набитые требухой! Горы не падут на вас, холмы не покроют вас, ведь вымышленному Господу глубоко плевать на блеющую ягнячью паству! Бараны и овцы - они и есть бараны и овцы, с них стригут шерсть, а на праздники подают на стол в жареном виде! Жаркое... Дьявол, как же она проголодалась! Ух, как в животе урчит!
И Ярость поднялась на ноги, что едва держали её. Она вдруг ярко вспомнила, кем и чем является. Пусть бушует пламя, обгладывая их кости и их дома! Они так или иначе обречены, все поголовно, без исключения, чума не ведает снисхождения. Ярость не так уж сильно изменит их будущее, она чуть-чуть приблизит их смерть, это же ерунда! Она избавит их от чумного проклятия, она подарит им очищение в священном пожаре! С мокрыми щеками, всхлипывая и шатаясь, Ярость пыталась собрать огонь в дрожащих ладонях. На миг пришёл панический ужас - ей почудилось, будто она совсем разучилась пробуждать своё второе "я". Но нет, язычки пламени лизнули кожу там, где у людей, кажется, располагались странные линии, которым эти суеверные идиоты придавали слишком много значения.

[icon]http://forumstatic.ru/files/0019/ab/95/53723.jpg[/icon][sign][/sign]

Пламя недолго продержалось после того, как Ярость так внезапно схватили за запястья. Его почти моментально задуло, Ярость безвольно уронила бы руки вдоль тела, если бы Справедливость их не держала. Её плечи поникли, она ссутулилась и зашмыгала носом - подкатывал новый виток истерики. Этого ей и не хватало, твёрдой и спокойной опоры, кого-то, кто примет её ношу хотя бы наполовину. Даже крест на Голгофу этому их Христу, если рассуждать по мифу, волочь помогали, невозможно, чтобы никто не пришёл на помощь ей. Ярость в кои-то веки даже Справедливости была искренне рада. Во всяком случае, когда она обернулась, её осунувшееся бледное лицо просияло, губы вымучили улыбку. Впрочем, чуть ли не сразу же эта улыбка окончательно превратилась в гримасу страдания, и Ярость, снова взвыв благим матом, кинулась к Ледяной, обеими руками обняла как придётся и уткнулась в неё, заливая новыми водопадами слёз. Ей хотелось ласки, хотелось неоспоримого и сиюминутного доказательства того, что Надежда вернётся, переродится, не решит, что с неё хватит, позволив своей исконной благостной и светлой сущности раствориться. Пожалеет ли она?! О, нет, нет, с чего бы, ей даже и себя-то уже не жаль, пропади оно всё пропадом!... Да, пожалеет. Не насытится, не повернёт время вспять, только добавит ещё одну причину ненавидеть себя. Не было ни сил, ни ощущения собственной правоты, ни возмущения, чтобы спорить с Джей или предъявлять ей претензии по поводу того, зачем вмешалась или отчего не притащилась раньше, и где же её хвалёная справедливость теперь, когда нарушили все законы - божеские, то есть, мироздания, и человеческие, сочинённые смертными для их же комфорта и удобства. Не смогла добивать ещё одну сестру, ведь вот к чему привела уже грубость и неспособность найти общий язык с первой... Ярость сама виновата, она пожинает то, что ей полагается, но отчего же Надежда тоже попала под раздачу?! Если судьбе так надо покарать - убила бы её, а не это небесное дитя, слишком прекрасное для "юдоли скорби и страданий"! Ярость готова умирать. Признаться, эта наука ею освоена гораздо лучше, чем потребность жить дальше. Она была фениксом, осыпающимся пригоршней пепла, чтобы воскреснуть из остывшего серого праха вновь. А прямо в данный момент - запутавшейся девочкой, маленькой, всеми брошенной и продрогшей насквозь. Она вцепилась в Справедливость не просто так - ей позарез требовался рядом кто-то родной и ещё живой, тёплый, кто-нибудь, кого ещё получится защитить. Ярость боялась, что трагедия отнимет у неё и эту сестру, и знала, что не выдержит новой утраты. Сердце - уязвимая и трепетная дрянь, Ярость утонет в апатии и не возродится после очередного расставания с телом, если её продолжать разбивать уходами членов их семьи. К этому не привыкнуть. Она и пытаться не будет.
- Джей, как ты себя чувствуешь?! Ты здорова?! Не ранена?! Спасибо тебе огромное за то, что пришла... - выдохнула Ярость, едва лишь снова смогла говорить.- Не бросай меня здесь, Джей, мне плохо, очень плохо, пожалуйста...
Она не уточнила, что именно "пожалуйста", хотя прозвучало умоляюще и почти робко. Она не смотрела на Джей как на всесильную богиню и не стала нести чушь вроде оголтелых требований всё немедленно поправить, ведь Справедливость для того и создавали. Очевидно же, что, если бы Ледяная могла что-то исправить и починить, она бы уже так и поступила. А так - только они друг у друга и остаются. Ещё не всё сломалось, у них полно хлопот, и недосуг сидеть да причитать. Умершие получат свои визиты, свечи, молитвы, уважение потом, когда чума, поджав хвост, уберётся прочь восвояси со всем её мерзостным гнилым скарбом. А она уберётся, её выметут поганой метлой и погонят туда, где она растеряет все зубы и прекратит вредить.
И вдруг Ярость отшатнулась от сестры, как если бы обожглась об неё, и в карих глазах, начавших уже было наполняться интересом к жизни, верой в себя и возвращением желания бороться, мелькнуло что-то вроде прозрения. Интуиция или мания преследования? Причина появления Джей показалась ей вдруг до прозрачности очевидной, для чего же та ещё возникла бы здесь лично, да ещё и около Ярости? Это как в шутке, где прославленный мастерством палач, охотник за головами или королевский стражник заходит в кабак выпить пива и пообедать, а все лихорадочно прикидывают, по чью душу он явился в их тихие мирные края. Репутация у Джей соответствующая, не станет же она тратить время зря, да ещё и снисходить до общения с вечным хулиганом и запрещённой, дурно прославившейся компанией, как буйный пьяный Локи на пиру у асов, когда у неё на выбор все остальные? Подвох в чём-то точно кроется, и Ярость похолодела, сообразив. Что же... Это придётся перетерпеть. Она с натугой сглотнула и с трудом наскребла в себе решимости разомкнуть губы:
- Подожди... Ты пришла убить меня? Опять? Я снова что-то неправильно сделала? То есть, да, я так много неправильно сделала, что ума не приложу, что из этого теперь... Если так... Я приму это, да. Но прошу, сделай всё быстро, - она склонила голову, как бы сдаваясь. Без сопротивления, без упрёков, без оскорблений или угроз... Без боя. За ней такого прежде не водилось, но всё когда-то происходит впервые.
Она с облегчением поверила, что здесь на ней поставят точку и отправят вдогонку за Надеждой. Не придётся искать способы расправиться с нынешней оболочкой. Джей выполнит всё аккуратно и чисто. О, Ярость обожала её за это! Сестра лучшая!

[icon]http://forumstatic.ru/files/0019/ab/95/53723.jpg[/icon][sign][/sign]

Упс, кажется, она так и не научилась толковать намерения Джей. Та пришла не по профессиональным, если можно так выразиться, обязанностям. Разобщённость, о которой говорила Надежда... Только теперь Ярость начала понемногу, с огромной натугой, понимать, что та имела в виду. Разобщённость затронула и их, пленников своих Чертогов, они разучились даже смотреть друг на друга, а не сквозь, думая каждый о своём. Их кратковременные альянсы друг против друга, стычки, ругань... Даже на фоне хаоса, захлестнувшего мир петлёй-удавкой, они не в состоянии поладить. Сообща и люди, и воплощения получают стимул дать отпор любой проблеме и преодолеть любое препятствие. Она дошла до того, что начала искать фальшь в невозможно для любого из людей и большинства воплощений честной, прозрачной как хрусталь, не способной солгать даже для спасения собственной жизни Справедливости. Черти и все их копыта и рога, Надежда была права, если бы люди сплотились, если бы воплощения умели во взаимовыручку и не изображали из себя аскетов-отшельников каждый на своей горе, чума давным-давно поняла бы, что её никто не впускал и не предлагал распоряжаться, как у себя дома! Почему Ярость так туго и медленно соображает?! Влепила бы самой себе затрещину, да дней, просыпавшихся песком сквозь горлышко песочных часов, просеянных, как труха через сито, не повернуть вспять. Задним умом крепки все, чего уж там. Не зная, куда девать себя, Ярость стушевалась, опустив глаза и покусывая нижнюю губу. Идеи у неё иссякли, сопротивляться чему бы то ни было желание пропало. Сейчас не только Справедливость, а вообще кто угодно мог над ней сотворить всё, что заблагорассудится, она и бровью не подведёт и не попытается оттолкнуть. Апатия и равнодушие - для Ярости смерть, она травит сама себя, топливо для её внутреннего костра иссякло. И неудивительно. В обычных условиях один почивший раньше отпущенного ему срока - трагедия и повод для траура. Но в период эпидемии, когда люди мрут как мошкара от свечки и тают, как снежные хлопья под солнцем, все они превращаются в статистов, в сухие цифры, что растут и растут, а тебя это даже и не задевает, ты перестаёшь воспринимать шести- и семизначные числа как личности, молчаливыми тенями поднимающиеся за каждой и грозящие тем, кто пока уцелел, пальцами в немом предостережении. Они подобны любой другой закорючке на бумаге. Массовка, нарисованные впопыхах дешёвые декорации, ничем не отличающиеся от вылепленных из глины кукол. Их уже не провожают как подобает, со всеми церемониями и велеречивыми прощаниями, букетами цветов и венками, лишь торопятся спровадить с глаз долой. Человеческое горе обесценивается до нуля... И Ярости мерещится, будто она застряла в репетиции чужого, навязанного ей спектакля. Лица одинаковые, абсолютно одинаковые, она перестаёт замечать разницу, отличия в наборе букв, именующих это стадо, тоже смазываются. Просто плетущаяся в Ад шеренга скучных двойников. И они падают с края пропасти, падают-падают-падают, сыплются высохшими осенними листьями, уже не багряными, рыжими и золотыми, а грязно-бурыми. Ахахаха... Она, как видно, теряет контроль над мозгом и эмоциями. Так ей и надо. Она давно ожидала, что же послужит ей точкой невозврата, и чума весьма кстати подсуетилась.
- Пожалуйста, Джей, забери меня отсюда. Мне всё равно, куда, просто забери, - еле слышно прошептала Ярость почти не шевелящимися губами и потеряла сознание, обмякнув на руках у Справедливости. Просто упала, и всё. Как марионетка, сорвавшаяся с ниточек.
Ниточки-иголочки. А трупы похожи на тряпьё, сшитое наскоро и набитое соломой. И почему вороны боятся чучел? Над ними же только смеяться и можно! Ахахахахаха... Переливчатые трели прямо в воспалённом мозгу. Заблудились там и гуляют эхом.
Ярость одержима. В её сновидческом бреду кривляются тощие высокие люди в чёрных балахонах и птичьих масках. Изгибаются, как ни один скелет, даже самый тренированный, не даст.
С неё было более чем довольно всего, что скормил им мир людей. Она и так запихнула в себя больше, чем могла, и подавилась. Наверно, это подлый, трусливый и гадкий трюк - сбегать, когда у несчастных обречённых, всё ещё блуждающих по этому городу, волоча ноги, нет такой лазейки, но Ярость достигла своего лимита, исчерпалась и, как ей казалось, попросту рехнётся, если задержится ещё хоть немного.

[icon]http://forumstatic.ru/files/0019/ab/95/53723.jpg[/icon][sign][/sign]