Видеться с отцом доводилось не часто. С тех пор, как он уехал в Ирландию, Ли могла посчитать, кажется, чуть ли не по пальцам, сколько раз в году они созванивались или встречались. В детстве, разумеется, было обидно, той обидой подростка, которого бросил любимый папа, столкнувшийся с необходимостью воспитывать ребенка-инвалида. Ну, по крайней мере, так ей казалось какое-то время, помнится. Сердцу не прикажешь, как ни уговаривай себя, ростки недоверия прорастают быстро, пробиваются даже сквозь смех. Но это - в далеком уже прошлом и, кажется, то почти что в другой жизни. Понимать и прощать пришлось научиться, равно как и быть благодарной за то, что имеешь. И, кажется, что все это, вместе с рыданиями в подушку, осталось в какой-то прошлой жизни.
Они встречались пару раз в год. То в Германии, то в Ирландии, то в Англии, где проще было пересечься. Больше не получалось - у него бизнес, у нее учеба, и тоже "карьера", как серьезно и пафосно говорил про ее работу отец. Ну да какая там карьера? Бросить бы все уже наконец, да заняться бы музыкой ездить по свету с гитарой, играть в полуподвальных маленьких залах, срывать голос перед микрофоном, не спать ночами, записывать приходящие в голову строчки и ноты... Эх, кто бы знал, как надоели ей эти строгие пиджаки и офисные юбки с безупречно выглаженными блузками. Но папа-папа. Для него она все еще девочка, маленькая девочка, которую надо воспитывать, которую непременно нужно выдать замуж, а для этого нужно "выглядеть прилично". Ничего, потерпим, как говорится. Пару часов - не страшно. А потом можно и в клуб, танцевать с микрофоном на маленькой сцене, забыв обо всем, петь и еще раз петь, на английском, на немецком,  двигаться в ярком свете и пляшущей в лучах и бликах тонкой пыли, отрываться, словно наверстывая упущенное в детстве и юности. Весело и ярко, живо и искренне. И плевать, что в ее возрасте пора думать о семье и детях, не нашлось еще того, с кем захотелось бы провести остаток (вот уж дурацкое слово) своей жизни.
Пар вырывается изо рта, когда Ли выходит на улицу под свет фонаря уже за полночь, засовывая в карман джинсов кредитную карточку. Усталость и кипящее вдохновение - потрясающее сочетание, ради него стоит жить, ради него стоит дышать. Голос хрипит уже, но там, за дверью эмоции хлещут фонтаном, переливаются всеми цветами радуги, ярко, светло и чисто. И ради этого - стоит петь. В морозном небе светятся, перемигиваются звезды, и, прислонившись спиной к холодной кирпичной кладке в переулке, она глотает жадно горячий, крепкий кофе, чуть ли не обжигаясь, запрокинув голову и глядя вверх, в серебристую россыпь. "Я живу, я дышу... Я люблю эту жизнь..."
Все меняется резко, почти что внезапно, растекается ощущением черной, уродливой кляксы поперек чистого листа, заставляет подобраться резко, инстинктивно чувствуя опасность. Картонный стаканчик с недопитой коричневой жидкостью летит в мусорку, с  резким звуком застегивается молния, пряча телефон в кармане - не потерять бы. Нет, это не страшно, это странно, вывернуто, словно на изнанку, словно вместо яркого и красивого полотна вдруг подсунули прогрызенный, проеденный молью старый шерстяной платок, и сквозь прорехи хлещет жижей не то грязь, не то мазут, где-то совсем близко, жутковатым контрастом с яркими красками, отделенными всего лишь какой-то стеной.
Бежать - это здорово. Посидите несколько лет прикованным к креслу и поймете - бежать, чувствуя, как упруго отдаются на каждый шаг подошвы кроссовок - очень здорово, чувствовать свое тело, свое дыхание, глотать морозный февральский ветер - здорово. Бегом, по переулкам, вверх по лестнице, бегом по бордюру, спрыгнуть на землю. Бежать не от но за... Кем-то или чем-то? Не разобраться, но бежать. Рядом плещется страх, но не имеет ничего общего почему-то с испугом, словно и не боязнью от него пахнет, а решительностью и почти что злостью. Где-то на параллельной улице в этой странной ночной гонке, где-то совсем рядом, догнать, найти, понять, что происходит. Так не должно быть, здесь что-то неправильно, узнать, понять, увидеть самой, своими глазами, а потом спросить, выяснить, вытрясти из тех, кто знает.
- Какого... - то, что оказывается перед глазами напоминает дурное кино: это даже не твари, это копошащиеся, изломанные, совершенно черные, растекающиеся словно расплавленные в жидкую черноту силуэты людей. Они шевелятся, тянутся щупальцами, и кажутся одновременно материальными, настоящими, и в то же время прорехами в полотне реальности, сквозь которые проглядывает... Нет, это не тьма, это не мрак, это - пустота, в которой нет ни капли света ни единой искры. В голове словно кадры кинопленки мелькают воспоминания, когда бы еще в них копаться, пока до нее пытаются дотянуться черные длинные, чуть ли не растекающиеся руки-щупальца.

"Вы правда забираете у людей энергию?"
"Да, правда... Но не всю, а только своей эмоции".
"А что будет, если у человека забрать всю энергию?"
"Он станет опустошенным..."

Голос в памяти звучит тихо. В нем - горечь, и какое-то чувство почти что стыда. Опустошенные. Каким, черт возьми, правильным кажется это название, когда эти... Твари? Люди? Надвигаются на тебя, а ты смотришь не видишь в них больше ничего человеческого, когда нет в них ни проблеска души, ни уже, в сущности, тела. Это не зомби, сказочками про которых наполнены прилавки магазинов, и только ленивый не написал свою про поедающих мозги и плоть тварей. Это - страшнее. Они тянутся навстречу, они чувствуют живое и искрящееся, словно в стремлении любой ценой забрать, отобрать, выпить из другого жизнь и чувства и вернуть их себе. Мысли проносятся вихрем в голове и что-то неправильно, что-то здесь совершенно неправильно, невозможно, словно в формуле отсутствует один из радикалов, выпавшая переменная, неправильный код, пестрящий багами.
"А где воплощения?" - Ли успевает поймать за хвост ускользающее понимание, прежде чем шарахнуться в сторону, увернуться от ближайшего существа - а можно ли еще называть их так, или они не существуют уже? - и побежать вперед, вылетая на залитую кровью площадь, чуть ли не сталкиваясь с кем-то, отскакивая в сторону от пролетевшей мимо по инерции твари.
- Вот дьявол! - выругалась она, бросая взгляд на творящееся вокруг месиво, - Осторожней!
[icon]http://sg.uploads.ru/EB07Q.jpg[/icon]

Отредактировано Eilish Reid (2019-09-27 17:27:45)

Все же двадцать, без всяких преувеличений, лет знакомства с воплощениями не проходят даром, особенно, если эти воплощения при всех своих кажущимися бесконечными и безграничными, загонах, таки не умеют и не хотят тебе врать, а еще местами не умеют и отказывать. Да, Ледяной и Гнев были разными, приходили редко, но от собственного-то желания никуда не деться, и, стоило ей только встать на ноги, как Айли со всем своим упрямством бросилась наверстывать упущенное за годы, проведенные в инвалидном кресле. Бег, спорт, коньки зимой и велосипед летом, рукопашный бой, хотя бы на начальных навыках. Джей не щадил ее, и, неизменно оказываясь на лопатках на гладких циновках татами, глядя на него, стоящего над ней и протягивающего руку, чтобы подняться, она уяснила для себя главное: не сдаваться. Никода не сдаваться, пока есть хоть малейший шанс, пока еще можно жить и дышать. Пока ноги могут нести тебя дальше, пока скорость реакции позволяет двигаться, уворачиваться от черных, направленных на нее щупалец, отскакивая в сторону, едва только боковое зрение замечает угрозу, пока мысли, хлестко подстегнутые адреналиновым выбросом в кровь, слетают вперед, остро и с пронзительной ясностью, словно стрелой спущенной с тетивы, сдаваться рано. И тогда, рано или поздно противник тоже окажется лежать на лопатках. Смеясь и улыбаясь...
Солнечные блики из прошлого, из непрошенных и ненужных здесь воспоминаний сменяются окриками и холодом ночи, и от наступающей на них толпы тварей, пусть называть их так и неправильно, неверно, даже в каком-то смысле жестоко, остается только бежать. И, стартовав с места на мягко пружинящих кроссовках, Ли рванула следом за этим странным парнем.
Странный, но точно человек, и, кажется, медиум. Страх - от него буквально фонило им на всю улицу. Страхом контролируемым и в то же время бесконтрольным, обретающим форму летящих назад копий, вонзающихся в копошащееся за их спинами месиво, но без большого толка. Пахнет кровью, пахнет стылым городским воздухом, камнем, бетоном, бензином, черт знает чем, дыхание рвется из груди, и все это - даже не кросс по пересеченной местности и не марафон, это - гонка наперегонки с опасностью, со смертью и вообще, черт знает, с чем на самом-то деле. Это гонка наперегонки со своими и чужими страхами, с не имеющим названия нечтом, лезущим из нарыва, надорванной, прорезанной пустоты. И остается только лихорадочно прокручивать в голове все, что когда-то было сказано, кляня себя, что не выспросила подробнее, а надо было, Ли, дурья башка, что, не могла, догадаться, что с твоим фантастическим везением, а, точнее, паталогической любовью к приключениям на задницу, ты вляпаешься однажды и в такую историю? И что, спрашивается, тебе стоило спросить о том, что в таких случаях делать? Орать? Звать на помощь? Ага, ну да, кончено! Черт возьми, и никакого ведь присутствия рядом. Никакого! Вообще! И это неправильно, настолько почему-то неправильно, что отдает каким-то сюрреализмом, абсурдностью, превращающей погоню и бегство из чего-то подобного фильму ужасов в какую-то виртуальную игру на грани абсурдности и нелепости. Еще бы только не этот запах за спиной, не обволакивающее и разлетающееся чувство страха рядом, и не бешеный ритм сердца в груди.
- Это не нечисть! - на бегу, влетая в поворот на изгибе улицы, успевая притормозить и обернуться, выкрикивает она судорожно роясь по карманам. Телефон выскальзывает из рук и летит на мостовую, а и дьявол с ним, не велика потеря, не ролик же для интернета сейчас снимать и не селфи делать вобнимку на фоне приближающихся стремительно тварей. Ручка, жвачка, не то, не то, не то, а - вот этот чертов балончик, отлично, сойдет и так. Знала бы, что попадет в такую переделку, запаслась бы чем посерьезней.
- Это опустошенные! Люди, из которых выкачали всю энергию, - думать некогда, объяснять в подробностях от сотворения мира - тоже. Хотя какого дьявола медиум не в курсе таких вот вещей, было ни разу не ясно, да и что вообще, спрашивается, происходит?! Неправильно, все это настолько неправильно и кажется каким-то гротескно извращенным, нелепым, что искры серебра, той защиты, что когда-то уже давно, вздыхая безнадежно и только что не отчитывая ее как маленькую и не ругаясь, поставил на нее Ледяной, возмущенно вспыхивают на грани совершенно иного восприятия. Ну да ладно, она еще успеет устроить им обоим допрос с пристрастием, если только выберется отсюда. Вместе с этим вот зыркающим на всё рассерженно и раздраженно парнем.
- Эмоциями здесь все равно что по пустоте колошматить! - да, Джей бы заморозил здесь все и не церемонился бы наверняка, а Рыжий бы выжег, как траву сухую в чистом поле. А что остается людям? А людям остается рассчитывать только на себя, на свою дурную голову да на их, воплощенных подарки.
- Фай! - крик в пустоту вместе с яркой вспышкой злости на того, кто посмел учинить такое, вместе с ярким образом огненно-рыжего, похожего на восточного змея дракона, сливаются воедино и прорезают ночной холод вспышкой багряного пламени одновременно с тем, как, размахнувшись, она бросает балончик в черное приближающееся месиво. Вспышка пламени из клыкастой пасти похожа на встрел из огнемета, а вслед за ней раздается и взрыв, разбрасывающий ошметки черноты по стенам, отзывающийся звоном в ушах и воем сигнализации со всем сторон. Топорща отросший гребень и свивая кольцами змеиный хвост, яростно хлопая крыльями, огнненное, полыхающее злостью на весь мир за то, что кто-то посмел нападать на его не хозяйку, но друга, зависло над головой девушки, намереваясь, если не испепелить любого, кто сунется ближе, так хоть поджарить.
- Парня не трогай, он свой и сам не подставляйся! - ловя огненный хвост, стегнувший было ее прямо по щеке, Ли дала ему обвиться вокруг ее плеч словно защитным коконом. Позвать на помощь, если придется, они еще успеют, но, может быть, удастся отбиться и самим. [icon]https://pp.userapi.com/c855536/v855536892/2c135/bRpcISNCQv0.jpg[/icon]

Отредактировано Eilish Reid (2019-09-27 17:27:54)

Восприятие - странная штука. Оно настолько острое сейчас, в этим секунды, озаренные огнем, в котором корчатся в пламени обрывки чего-то копошащегося и черного, что, кажется, можно не только почувствовать, но и услышать мысли всех, кто вокруг, за стенами этих домов, и уж тем более, того, кто рядом, особенно, если часть из них прямо написана раздражением на лице, в ответ на которое так и хочется рассмеяться, даром, что ситуация не располагает вовсе. Раздражение, да? Ах, она ему, видите ли навязалась? Ничего, придется потерпеть, потому что уж теперь, оказавшись в самой гуще событий, в прямом и в переносном смысле, она точно не уйдет и не оставит этого парня, почти что мальчишку, упрямого, если не сказать упертого, одного. И не надо на нее зыркать недовольно, мол "уйди, женщина, не мешайся, не твое дело", вот еще, нашелся указывать, рисковать ей здесь своей шеей или нет. Даже воплощениям, что ледяному, что огненному, не удалось до сих пор за двадцать лет, ни выбить из нее эту дурь, ни талант находить себе приключения на голову и все остальные части тела. Даже Джей, Джей, которому, кажется, чужда совершенно авантюрность, уже давно смирился, и только и попросил звать его если что-то случится, и раньше чем действительно что-то случится. Интересно, кстати, а можно ли считать толпу гонящихся за ними опустошенных "случившимся" или еще нет? Наверное, все-таки нет, обойдется, нет, не Джей обойдется, а все обойдется, и они, да-да, они, с этим парнем вместе, выберутся из этой заварухи сами, не прибегая к крайним мерам и средствам...
- Заманить? - Ли переспрашивает, впрочем, больше для проформы, уже не слушая, что там дальше, ни заверений, ни убеждений, не дожидаясь никакого ответа. Сейчас, сию секунду весь мир сжат до точки, то маленькой точки на карте, до нескольких улиц и площадей, точки, пропитанной эмоциями и - их отсутствием. И от этого ощущения, почти что пьянящего своей опасностью, от головокружительного азарта, все чувства на пределе, и в этом звоне натянутых нервов и ощущений все слова стираются, становятся ненужными, сотрясением воздуха там, где и без того все ясно, и без того можно верить - самим себе и своему чутью.
Хлопанье огненных крыльев над головой - освещает, озаряет заревом костра все вокруг, длинный хвост успевает хлестнуть по лицу, полыхнуть, и в кашу, за спиной, в которую превратилось черное месиво в багряных отблесках, врезается еще одна струя огня. Восторг, хищный, радостный и злой, азартный и задорный, озорной даже - в этих пируэтах дракона в ночном и стылом воздухе. Ну а чего вы собственно еще ждали от подарка Гнева? Вот! Кое-кто тоже дорвался, иначе не скажешь, только и остается схватить его за кончик хвоста, да дернуть не сильно, не удержавшись от смеха: 
- Эй-эй, потом дожаришь, побежали! - уже срывая с места, выкрикнула она, устремляясь дальше по изогнутым улицам ии переулкам. Быстрее, еще быстрее. Как хорошо, что она сегодня в кроссовках, в туфлях так не побегаешь. Плевок огнем прямо в гущу опустошённых. Да-да! Мы здесь, попробуйте поймайте! Пронестись мимо рыжим и огненным вихрем, и плевать, что уже подкатывает к горлу привкус крови, плевать, что приходится уворачиваться от тянущихся к ним черных щупалец. Они - приманка, они - желанная и дразнящая, выманивающая этих тварей добыча, живая, пышущая жаром и жизнью. Эмоций, больше, на бегу вытаскивая из памяти воспоминания: обиды, радости и страхи, восторг и злость, все, до чего только дотягивается сознание, больше, ярче, сильнее. Да-да, это все будет вашим, если только сумеете ее догнать, вы же этого хотите, вам же именно это нужно! Жизнь, которую отобрали у вас, но которую так - все равно не вернуть.
Площадь! Они выбегают на нее не сбавляя скорости, потому что малейшее промедление - и все закончится. И бьет по ногам земля, и, кажется, уже не хватает никакого дыхания, а только и нужно - пересечь это открытое пространство последним рывком. Где-то за спиной хищно клацают острые зубы, перегрызающие, разрывающие потянувшуюся к ней черную лапу, прыжок через ограждение, и кажется, что проходит всего мгновение - еще через одно - на другой стороне площади. Разворот, уцепившись за фонарный столб, руки дергает, но скорость удается погасить почти мгновенно.
- Фай, давай! Гори оно все ярким пламенем! - где-там эта алая, полыхающая злость на того придурка, что избил соседского мальчишку всего-то навсего за потрепанный собакой газон? Где та злость и возмущение несправедливым обвинениям во лжи и лицемерию? Вот они-вот они! Багровыми и яростными языками пламени, расцветающими на раскаленной до красна чешуе взмывающего стремительным росчерком вверх дракона. Вот смыкается вокруг опустошенных полыхающее жаром огненное кольцо. Есть! Мышеловка захлопнулась, осталось только избавиться от попавших в нее крыс.
Слова слышно плохо, но от парня веет страхом, почти что потусторонним ужасом, пока он совершает какой-то почти что обряд, словно в каком-то кино про служителей темного культа. Что ж, каждый сходит с ума по-своему, в смысле по-своему, наверное, работает. Главное, что действует, и вся площадь, окутанная странным свечением на несколько длинных, словно липких секунд превращается в воронку, словно проделал в пространстве гигантскую дыру, да и втянул в нее отчаянно не желающих исчезать, сопротивляющихся, цепляющихся, тянущих щупальца наружу, будто пылесосом. Уф. Даже если они и люди, ничего не поделаешь и не попишешь. Для них все кончено, вот теперь совершенно точно кончено. И только догорает, постепенно угасая огненный круг, и над головой раздается победный и довольный рык, а в следующую секунду в плечо впиваются острые когти. Любимые когти, что тут скажешь. Кое-кому точно все можно. Горячему и крылатому.
- Это было круто! - только теперь, переводя дыхание, Ли, смеясь, устраивается прямо на ограждении, забираясь на него с ногами и глядя на своего нового знакомого, с которым, впрочем, познакомиться-то как раз, кажется, и самое время. Из минусов вечера - разбитый и потерянный где-то телефон, а, ну и черт с ним в самом-то деле, не велика потеря, из плюсов - нечисть изгнана, и вот, невольный и, кажется, недовольный этим, напарник, стоящий перед ней.
- Ты в порядке? - от цепкого и внимательного взгляда не укрывается ни бледность, ни напряжение, как от боли. Что ж, кажется, не так-то просто дается ему такая вот "магия". Да и рука, на которой до этого сияли странные узоры вовсе не выглядела здоровой. Это что - так вот работает, да?
- Как тебя зовут? Я - Ли, а это, - она потрепала дракона по теплому боку, - Фай. Ты... Торопишься? Или, может, зайдем куда-нибудь и выпьем по чаю? [icon]https://pp.userapi.com/c855536/v855536892/2c135/bRpcISNCQv0.jpg[/icon]

Вот так вот, даже не представившись? Что, серьезно что ли? Парень, казалось, попытался не то сбежать, не то отгородиться от нее вот такими ничего не значащими, в сущности, словами. Ну да, ну да, конечно, домой пора? Как же. Вот посреди ночи, даром что уже давно за полночь. Что-то не заметно при этом, что на самом деле торопится. Можно подумать, она слепая и глухая.
От него веяло страхом, и напряжением. Впрочем, казалось, сам-то точно не боялся, а если и боялся, то не осознанно настолько, что, скажи об этом, упираться ж будет наверняка. Что, в первый раз что ли она таких видит? Нет, не в первый кажется, даром. что случай, кажется, уж очень запущенный. Но когда это ее останавливало? Когда и с кем?
Надо бы, конечно, позвонить Джею, или написать хотя бы, да не с чего, ничего под рукой нет, а кричать в пространство - ну уж нет, раз их двоих уже не сожрали и по городу больше не мечутся черной безликой массой опустошенные, то дело терпит. Потом, дома, с горячим шоколадом и свежими вафлями можно будет сесть и подумать обо всем этом как следует и поймать наконец за хвост какую-то не дающую покоя, ускользающую, но очень важную мысль, которая, очевидно, прямо сейчас, пока рядом крутится стая других, куда более назойливых, не поддастся точно. И вообще, интересно, в каком они районе?
Спрыгнув со своего "насеста" так, что в плечо впились горячие когти и хвост дракончика взметнулся, рассыпая в воздухе огненные искры, Ли решительно направилась в проулок, в который ушел было ее новый знакомый. Кем он был? Если медиумом, то почему ведет себя так странно. Нет, мир, конечно, не всегда "дружба и жвачка", но и не "человек человеку волк" же. Нет, ну хочется быть гордым, сильным и независимым одиночкой - ради бога, кто ж запретит, можно держать лицо покерфейсом, но ведь фонит же. Вот прям на всю улицу фонит эмоциями: одиночеством, в котором не так уж много той самой гордости, а, скорее, легкого запашка безысходности, чем-то на ощупь напоминающего плесень, бархатистым и неуловимым почти что, рассыпающимся от прикосновений, а еще под всем этим, кажется было тепло, немного странное, отстраненное. Восприятие после такой ночной гонки - острое и яркое, остывает медленно, медленно возвращается в расшатанную давным-давно на самом-то деле норму.
В лицо, как затхлостью дует порывом страха, и Ли сбивается с шага почти что одновременно с тем, как раздается, отражаясь от стен тихое поскуливание, сменяется свежестью и ощущением доверия и ласки, какой-то раскрытости, внезапным контрастом к общему фону, словно выключателем щелкнули. И словно ответным контрастом - тихое урчание над ухом, и потеревшийся о щеку драконий гребень да шорох складывающихся крыльев. Ага, и этот шипеть настороженно перестал да полыхать недоверчиво, значит? Ну да ладно, не все сразу, решаем проблемы по мере их поступления. Ну, или, если совсем честно, по мере ввязывания в оные.
Остановившись примерно в метре за спиной парня, Ли похлопала себя по карманам. Так - не то, и это не то. А, вот, галеты, конечно, не собачья еда ни разу, но хоть не сладкие и, как говорится, лучше, чем ничего.
- Вот, - вручив парню пакетик, она присела на корточки рядом, протягивая собаке руку, давая обнюхать свои пальцы прежде чем потрепать по голове с всклокоченной шерстью. "Спокойно-спокойно, я друг, я не причиню вреда, все хорошо". Эмоции свои и чужие отдаются теплом, хоть и наталкиваются было сперва на раздражение промелькнувшее рядом, но от него хочется только рассмеяться, но смех приходится сдерживать, но он сквозит россыпью искорок, рыжих, как веснушки, как солнечные зайчики по стенам, которых никто, конечно же, не заметит.
- Ты же не думал, что так легко от меня отделаешься, правда? Я не опустошенный, со мной такой номер не прокатит. Но зато я  и не съем, - нет, вот чему-чему мама так и не научила, так это не навязываться, слишком уж тяжелой оказалась наука, и всем окружающим теперь только и оставалось что терпеть настырную рыжую бестию в ее лице, - Что теперь делать будем? Не бросать же ее тут в самом деле. Как думаешь, она потерялась, или просто дворовая? Голодная... Слушай, а, может, найдем такси и до меня доедем? Все вместе, конечно, - уточнила она, имея в виду, разумеется, что мимо этой дворняжки она не пройдет тоже, - только кое-кому надо будет спрятать от посторонних глаз свой чешуйчатый хвост, - все-таки рассмеявшись, она шутливо подергала дракончика за крыло, - Давай-давай, лети на квартиру, а то на тебя смотреть полгорода соберется. Не ворчи, ничего со мной не случится. Ай! Ладно-ладно, обещаю без глупостей. Почти без глупостей! Не кусайся!
Дракончик исчез, и, смеясь, Ли потерла за горящим от недвусмысленного более чем огненного укуса ухо. 
- Ну так как? Тебя что, никогда девушки на кофе не приглашали? Собаку покормим, сами перекусим. Не поверю, что после такой гонки хотя бы пить не хочется. Ты же медиум, а даже воплощения хоть одной энергией сыты и бывают, от чая просто так не отказываются, живые же. И ты тоже на мертвяка не похож. Скорее уж на... Ученика некроманта или чернокнижника, или еще кого-то такого.
А почему бы и нет, в самом деле. Мало ли как медиумы со стороны выглядят. Люди - те еще мастера истории сочинять, особенно о том, в чем не разбираются. И не удивительно, что за века простая в сущности вещь легендами и мифами обросла до неузнаваемости. Как там они рассказывали, в древности воплощенных богами считали? А медиумов - жрецами. А где жрецы, там и шаманы, там и колдуны и ведьмы и кто еще только не. Интересно, кто и чего такого наплел этому парню? Сам он до такого дошел или научил кто? А если научил, то зачем так-то, что попроще нельзя было? Или что у него там с рукой? Неужели попроще нельзя было? Ну да ладно, не допрос же ему с пристрастием устраивать. Сперва бы решить, что с собакой делать, но точно не посреди улицы всем сидеть.
[icon]https://pp.userapi.com/c855536/v855536892/2c135/bRpcISNCQv0.jpg[/icon]

- Хорошо, не спрашиваю, - легко согласилась Ли. Когда вокруг творится столько всего разного, не то чтобы устаешь удивляться, просто перестаешь докапываться до причины того, что просто можно назвать чудом, способностью, талантом, да чем, в сущности, угодно. Ведь в мире объяснения находятся далеко не всему даже у тех, кто, кажется, знает о его устройстве если не все, то хотя бы то, что заложили в него с самого начала сами. А, ну и ладно, как есть - так есть, ведь не зря же говорят, что объясненное чудо - уже не чудо. И, если этот парень говорит, что просто знает откуда-то такие вещи, значит, просто знает, и к чему здесь споры, если у нее самой, в сущности, нет никаких идей на этот счет, а сплошные обывательские предположения да предложения попрактичнее копания в прошлом. Но не настаивать же, не спорить и не делить между собой животное.
- Похоже, животных ты любишь куда больше, чем людей, - она рассмеялась на его рассказ, без малейшего, впрочем, упрека, с каким-то пониманием даже, ведь и в самом деле, люди порой - те еще твари, и это очевидно даже тем, кто, как она сама, все еще не разбил свои розовые или радужные очки, просто не потерял при этом веру и в то, что в мире потеряно еще далеко не все, и что нельзя ставить крест на каждом без разбору, даже если разочарование слишком велико, - А у меня вот только один "питомец", хотя правильнее, наверное, будет сказать "друг". Порой беру кого-то на передержку, но обычно ненадолго. У меня дома тот еще проходной двор, - она рассмеялась, - Увы, спокойную жизнь я никому не могу обеспечить, разве что на время. Фай вот этому радуется, а собакам-кошкам-птицам все-таки лучше иметь какой-то более адекватный дом.
Нет, она и сама безусловно, любила животных, и рада была бы завести кого-то, кто мурлыкал бы по ночам или встречал бы заливистым лаем в коридоре при возвращении с работы, да только вот "место" в ее доме давно уже занято чудесами всех мастей,  и, если ей самой в присутствии то и дело сваливающихся как снег на голову, воплощений было, если не сказать больше, отлично, то нервы окружающих и нормальных живых существ все-таки приходилось щадить: эмоциональные перепады - шутка не для слабонервных.
- Приятно познакомиться, - Ли пару раз произнесла про себя не самое привычное для слуха имя, то так, то эдак, понимая, что сократить не удастся, да и этот парень сразу дал понять: не оценит, а больше в голову ничего не приходило. А, ничего, привыкнется, куда денется, - И со мной можно на "ты". И что ты заладил "женщина-женщина", как будто мне пятьдесят лет, спасибо что хоть не "бабушка", - тоже - без упреков, со смешком, - И да, приглашаю, не торчать же посреди улицы, и не знаю, как тебе, а мне после таких забегов точно нужен кофе и покрепче.
Машинально сунув руку в карман за телефоном чтобы вызвать такси, Айли чертыхнулась было, вспоминая, что успела его потерять и разбить. Хорошо хоть зажим с несколькими купюрами да ключи от квартиры, которую она снимала здесь, в Англии на то время, когда приезжала погостить к отцу, оказались на месте: не удивительно было бы продолбать в такой передряге еще и их. Ничего, поймать машину можно и на улице, надо только выйти из переулка...
Ой. А вот этого вопроса она точно не ожидала, хотя, наверное, стоило бы. И ее новый знакомый, застенчиво и как-то почти что судорожно пряча лицо в шарф, спрашивает о вещах, которые для нее самой давно стали естественной и привычной частью жизни, оставаясь при этом редкостной дичью для всех окружающих. "Ага, и кто из нас еще псих спрашивается, и кто в какой живет книжке?"
- Ну, не тебе, призывателю духов и демонов, называть медиумов "дичь". Допуская что-то одно, выходящее из ряда вон, всегда допускаешь, что есть и что-то другое, а потом и третье, десятое, сотое. Хотя многие, вон, живут, спят себе спокойно, ни о чем не догадываются, и им хорошо.
И это - тоже правда. Порой даже она сама задавалась вопросом, а не лучше ли было ни о чем не знать, жить бы себе обычной и простой жизнью, ходить на работу, встречаться с друзьями, по выходным, ездить на экскурсии или валяться с книжкой, и... Нет, не лучше! Ни разу не лучше. Хотя бы потому, что будь оно так, не было в ее жизни рядом огненного дракончика Файя, не было бы ночных погонь за опустошенными, не было бы писем Джея и его спокойных объяснений, полыхающего, не способного, кажется, усидеть на месте дольше пары часов Гнева и его концертов, не было бы много чего еще, и не было бы просто ее самой - ни такой, как сейчас, ни вообще, ее, девочки Ли, оставшейся там, в ледяной полынье, много лет назад.
- Но в двух словах этого не объяснить. Воплощения это... Как бы так попроще - концентрированные и одушевленные эмоции. Гнев, Надежда, Вера, Любовь, и много кто еще. Выглядят они как люди, ну, если хотят, конечно, но на самом деле их тела - настолько концентрированная энергия их чувства, что становится материальной. А медиумы - люди, которые умеют свои эмоции превращать в энергию. Ну, почти как магия, только основанная на чувствах, - заметив выражение, промелькнувшее при всех этих словах на лице Аримана, Ли рассмеялась, - Да, черт, я знаю, как это все звучит. Как полный бред, но не спеши вызывать мне врача. Я, если бы сама это все двадцать лет с лишним своими глазами не видела, тоже бы не поверила на слово непонятно кому. И, если мой "ручной огнемет", Файя то есть, вижу не только я, а и ты, то, значит, крыша у меня пока не едет. Его мне давным-давно подарил Гнев, огонь - это его стихия. Ну, а опустошенные, те, от которых мы бегали, - это люди, из которых выкачали всю энергию эмоций, оставив ничто, пустоту, которая их коверкает до неузнаваемости, превращая в таких вот чудовищ... Я умею чувствовать эмоции других, людей и животных, как - не объясню, просто чувствую. В общем, это долгий разговор, если, конечно, ты не передумал и хочешь разговаривать с "сумасшедшей" и дальше. Пойдем, поймаем машину, а то, если и не нам, то вот ей, - она кивнула на собаку, доверчиво тычущуюся носом в ноги парня, - Нужно что-то посерьезнее печенек, да и не жарко уже тут стоять. [icon]https://pp.userapi.com/c855536/v855536892/2c135/bRpcISNCQv0.jpg[/icon]

Одного взгляда, брошенного снова, мельком, на руку этого парня, с иссушенной, кажущейся совершенно не живой кожей достаточно, чтобы реальность, все еще не потерявшая для Ли своей остроты после недавней гонки, полыхнула ярким, обжигающим жаром, острым уколом, словно искорками, пробежавшимися по коже, ало-золотыми, злыми, мимолетно, тут же на вдохе, на ощущении какого-то совершенно не расстроенного, а почти что ироничного принятия, и почти что удовлетворения от нового знакомого, исчезая, оставляя только зудящее желание поговорить с этим придурком, очередным "всесильным" придурком из воплощений, очень по душам и очень-очень серьезно. Вот прям взять бы за ворот, или в чем там он ходит, за грудки, да встряхнуть, и плевать, окажется он там выше или ниже, сильнее ли. Когда бы это ее останавливало, когда бы она сама хоть чего-то боялась? Не знакомое почти что, редкое, полузабытое чувство. Когда кажется, что все уже было однажды потеряно, перестаешь чего-то бояться. Страх - сковывает, лишает воли, но он же и гонит, подстегивает, сохраняет порой жизнь. Как это там принято называть? Инстинктом самосохранения? Ну... По утверждениям одного отмороженного и ледяного, у нее этот самый инстинкт отсутствовал напрочь. Ха! Можно подумать у него самого были когда-нибудь хотя бы зачатки! И нечего возмущаться, между прочим! В общем, поговорить бы с этим самым Страхом, да так, чтобы сам потом неделю вылезать из своего Чертога боялся! Спектакль он, видите ли, устроил, в дьявола поиграть решил! Черти тут только одни, и черти эти - рыжие! Черти и чертовки. Эта мысль вызывает короткий смешок. О, как бы понравилась эта мысль Гневу! Когда он в хорошем настроении, всем бесам сто очков вперед даст ведь, да так, что все вокруг ходуном ходить будет.
- Ну, знаешь, придурков с самомнением, которым лишь бы поутверждаться за чужой счет, что среди людей, что среди воплощений, хватает, да и приврать тоже любители, и не только приврать. Для некоторых наша человеческая жизнь ничего не стоит, так, мгновение. Хотя Джей говорил как-то, что Страх любит такие вот представления. Ну да каждый сходит с ума как может и как хочет. Но я уверена, что и с этим, в смысле, с руками твоими, по крайней мере можно что-то сделать. Нет, не пойми меня неправильно, то, что ты можешь делать такие штуки, это очень круто, но это же мазохизм чистой воды!
Нет, конечно, за все в этой жизни нужно платить, и ничего не дается даром, вот только еще не понятно, кто здесь должен на самом деле поплатиться, этот парень, который, кажется, искренне любит по крайней мере животных, да и людей, в общем-то в беде не оставляет, судя по всему, или одна напыщенная морда, которой поиграть вздумалось, да голову совсем заморочить мальчишке, судя по всему еще и на долгие годы. Уф! Аж злость берет.
А, ладно, кроме них двоих здесь сейчас никого, кроме них и собаки, и время - глухая ночь, и уже совершенно не жарко, если стоять на месте, между прочим, так что да, двигаться бы им отсюда, греться, за кофе и... Голод напомнил о себе недвусмысленным, благо что не слышным почти что на улице урчанием в животе. За едой, да. И пусть только кто-то попробует сказать, что повода для маленького праздника нет. Как это нет-то? А что, то, что они выбрались из этой передряги почти что без потерь - не повод что ли?
- Пошли, - Ли легко потрепала снова ласково собаку по голове, почесала за ушами, - Обещаю всем нам вкусный ужин! Кафе отменяется, поедем лучше сразу ко мне.
С этими словами она развернулась на пятках, и, убедившись, что никто убегать или артачиться, спорить и отнекиваться не собирается, решительно зашагала по улице в поисках такси. Машин в такой час было немного, как немного было, к счастью и прохожих, кажется, инстинктивно решивших сегодня не высовываться лишний раз на улицы. Предчувствия ведь тоже отнюдь не плод воображения и расшалившейся фантазии, это - тоже чувства, кому-то подвластные больше, кому-то меньше, но свойственные всем и каждому, за исключением совсем уж непробиваемых бревен, а бревном даже Ледяной хранитель равновесия, ага, Справедливость то есть, как оказалось, не был.
Со стороны они, должно быть, представляли собой забавное зрелище: кутающийся, закрывающий лицо шарфом мрачного вида парень, от которого буквально веяло если не недоверием, но недоумением уж точно, рыжая, растрепанная девушка в распахнутой куртке, что-то болтающая на ходу и жестикулирующая там же, да рысящая за ними дворовая собака, признавшая в странной парочке не то новых хозяев, не то тех, кто хотя бы просто покормит и даст поспать не на улице, а в тепле. Вот так и рождаются слухи о сумасшедших да городские легенды, вот только, казалось, никому из троих не было уже до мыслей и каши в головах обывателей дела - своей хватало с лихвой, а вот поделиться - запросто и даром, и пусть никто обиженный не уйдет.
Такси наконец нашлось за углом, и, замахав руками, Ли тормознула неторопливо проезжавшую в поисках запоздалых клиентов машину, коротко, улыбаясь, переговорила с водителем и распахнула обе дверцы, смехом, беспечным и веселым отбила промелькнувший было недовольный, брошенный на собаку взгляд, и, словно заразившись ее настроением, водитель лишь пожал плечами и махнул рукой, сказав "полезайте, доедем, оглянуться не успеете", да музыку включил.
Ехать - и правда всего ничего, если по пустому-то городу, и всяко быстрее, чем пешком, на порядок, и, открывая через некоторое время дверь квартиры, благо что не потерянными ключами, Айли едва успела щелкнуть выключателем, как над головой раздался шорох крыльев, и, не то спикировав, не то свалившись на нее с вешалки, огненный дракончик вцепился в ее плечи хвостами, радостно прыгая, и полыхая, потираясь головой о ее щеку и - вспыхивая еще ярче.
- Ай! Фай! - Ли, смеясь, перекинула драконий хвост через плечо, снимая куртку, - Злость, если она и оставалась, казалось, испарилась без следа, выпитая до дна, и даже настороженно прижавшая уши собака, махнула нерешительно хвостом, потянув носом, выглядывая из-за ног Аримана, просачиваясь нерешительно в квартиру.
- Кухня - вон там. Ванная слева. Тебе лучше чай или кофе? Сначала еда, потом вопросы. Это люди и воплощения разговорами сыты бывают, а вот кое-кому, - она наклонилась к дворняжке, заглядывая в черные бусинки глаз, - Явно нужно что-то поосновательнее пустого трепа, да? Овсянку с мясом, например. [icon]https://pp.userapi.com/c855536/v855536892/2c135/bRpcISNCQv0.jpg[/icon]

Кофе - себе. Нужно, кажется, сию минуту как воздух. И, с вцепившимся в ее плечи привычно обжигающими когтями, лапами и длинным полыхающим, но не причиняющим вреда хвостом, Ли мерила кухню шагами. От стола - к холодильнику, к плите, накрыть, поставить чашки, а, вот и сахарница, молоко. Покормить собаку, поставить на стол нехитрые сандвичи и салат - для них двоих. Отрезать на ходу машинально кусочек мяса и отправить в две пасти - одну привычно распахнутую, тут же потеревшуюся о щеку с урчанием, другую - недоверчиво еще обнюхавшую угощение.
На короткий миг показалось, что и этот странный парень смотрит на предложенную ему еду, кофе и чай вот примерно так же, настороженно, словно не понимая, как, за что это и зачем вообще все. Не поверишь, как говорится, просто так. Без какого-либо подвоха, ни для чего, кроме как по принципу "делись тем, что у тебя есть, и ничего не проси взамен". Рассмеявшись на это странное ощущение какой-то почти что нахохленности и в то же время сквозящей в воздухе ноты, о, как хорошо знакомой ей самой ноты - любопытства, Ли устроилась напротив него с ногами на стуле, опираясь в седушку пятками и согревая ладони о крепкий, тепло и сладко по сравнению с холодом, с сумасшедшей и рискованной гонкой, пахнущий, наполненный молоком напиток. Контраст - диковатый, но ведь именно такие контрасты и заставляют острее и ярче ценить жизнь, не так ли?
Да-да, она прекрасно понимала все эти и еще многие вопросы, что крутятся, наверняка в его голове. Сама такая же была, если не сказать больше. О, словно вчера это было! Словно вчера, закрой глаза, и она снова та маленькая девочка, напротив которой на больничной кровати, напряженно, но очень светло, даже если и грустно, и непонимающе, сидит, сцепив в замок на коленях руки ледяное воплощение. Вопросы-вопросы-вопросы, больше вопросов! А, кажется, все равно, с годами их не становится меньше, только меняются, только плывешь, как по течению в горном потоке, из которого не выбраться, да и не хочется по правде сказать, выбираться совершенно. Нырять! Нырять в него с головой, в это удивительное чувство многогранности мира, в оттенки ощущений, в оттенки эмоций, материальные, каждый, со своим звуком, со своим цветом, ощутимые всем телом, всей кожей, пахнущие даже.
Вот он - страх, он напряжен, он натянут, но его звон - совсем другая, глухая, загнанная тональность, и привкус - не то плесени, не то горечи, не то крови во рту. Отзывается ускоренным пульсом. Вот оно - любопытство, мурашками по коже, легким покалыванием изнутри, словно шампанское в бокале, кажется бескрайним, словно бег по лабиринту с тысячами дверей. Вот он - подарок Гнева, полыхающий на плечах, злой и задорный, сияющий, кажется, почти что счастливо от недавней схватки так, что этим удовлетворением, как превосходством, несокрушимым намерением снести, смести любую падаль на своем пути, пропитано все вокруг, и хочется действовать, хочется бежать дальше, пока только можно, хочется так много. Но в первую очередь - кофе! А пульс все частит под кожей, и Ли закрывает глаза ненадолго, прежде чем сделать глоток.
Итак - вопросы! С которого бы только начать? Можно подумать, он полагает, что у нее на все из них есть ответы. Нет, ну есть, наверное, было бы странно за столько лет их не найти, вот только, как объяснить словами все то, что сама, кажется, давно поняла и приняла всем своим существованием? А, впрочем.
- Наверное, самое главное, что... Стоит сказать про них, так это то, что, хоть они и не люди, и способностей и возможностей там хоть отбавляй, - Ли фыркнула, - Некоторым, кстати, правда не помешало бы убавить, а то их явно больше, чем мозгов в голове. В общем, главное, это то, что они все-таки личности. Ну, то есть, как бы это объяснить в двух словах... Ты часто злишься? Злость, ярость, агрессия - все это воплощение Гнева. Он управляет этой эмоцией у нас, людей. Ну, то есть как управляет, мы сами ее испытываем, но за саму возможность существования таких чувств у нас, у людей, ну и у самих воплощений, кстати, тоже, отвечает он. А еще за стихию огня, за страсть в сражении и боевой азарт, да много за что на самом то деле. Первое, что приходит в голову - это такой воин-берсерк, наверное, да? Вечно злой, ломающий все на своем пути. Это, конечно, у него тоже есть. Но на деле он вполне живой и в чем-то даже милый рыжий парень, с огроооооомной кучей своих загонов. Хотя иногда мне кажется, что воплощений без загонов просто не бывает. Они же живут тысячи и тысячи лет, появились в этом мире, кстати, гораздо раньше, чем мы, люди, и практически бессмертны. По сути, почти что у каждого чувства есть свое воплощение. Ну и не только чувства, еще состояния. И, конечно, наверное, первое, что приходит в голову, это что Гнев должен быть чуть ли не отморозком, как и Ненависть... Ненависть, кстати, я лично не встречала, но, судя по рассказам, правда тот еще придурок, что Надежда - наивная, светлая и вся в бантиках, что Вера - это такой тип с библией наперевес, что Страх будет всех бояться - судя по твоим словам точно нет, так, местами просто мудак с завышенным чсв. В общем, - Ли смеясь, поставила чашку на стол, - Ни разу не так все это. Конечно, суть есть суть, и все это в них тоже есть, но и голова на плечах, местами дурная до крайности, есть у них тоже. Так что их поступки, их мысли, даже их собственные чувства - это личность. И далеко не всегда те, кто должны быть из них занудами, реально зануды, если подойти с правильного конца.
Ну да, конечно. Особенно если подойти и взять практически за шкирку. И потрясти, и вцепиться, и обнять, и потащить за собой куда-нибудь. Надо будет потащить, кстати! Нет, ну когда, спрашивается, Рыжий заведет уже наконец нормально телефон? Вот как его вылавливать, когда он на земле? Соскучилась. Определенно соскучилась. Вот и Фай, кажется, чувствует это, щекочет хвостом. Надо будет написать ему что ли, или Джею. А Джей уже Гневу. Написать обязательно, как вернется к себе, написать и рассказать все о том, что случилось сегодня. А что, кстати, такое случилось все-таки? Почему кажется все это каким-то неправильным, почти что странным? А, ладно. Так, не отвлекайся, Ли, не отвлекайся! Кажется, этот парень спрашивал что-то еще. Ах, да...
- Чем занимаются? Ну, разным и по-разному. Кто-то порядок поддерживает, по мере сил и возможностей. Они все же не боги, и при всех своих способностях, не могут знать и мочь всего. И не вездесущи, хотя дозваться при желании можно, тогда придут. Прийти, кстати, могут почти что куда угодно и когда угодно через врата. Это, можно сказать, своего рода порталы. Кстати, на земле, здесь, они живут не постоянно... М... У них есть свое... Пространство. Увы, попасть туда нельзя. Я очень хотела, когда была маленькой, хотя бы просто посмотреть, но для нас, людей, это физически невозможно, потому что там не может существовать ничего материального в нашем понимании, только энергия, в той или иной форме. А, точно! Забыла сказать. То, какими мы их видим, это тоже энергия, очень плотная, концентрированная до материальности энергия. Собственно, их тело полностью из нее состоит, поэтому регенерация, надо сказать, если хотят и в состоянии, у них сумасшедшая! Ну и разные странности встречаются. Джей, например, совершенно не чувствует холода. Он - ледяное воплощение. Ты бы знал, как долго мне пришлось уговаривать его носить зимой хотя бы пальто! Не говоря о перчатках!
Проваливаясь ненадолго в воспоминания, Ли допила кофе залпом, перебирая пальцами огненно-чешуйчатый хвост дракона так, словно этот далеко не самый обычный питомец был для нее самой не удивительнее кошки. А, впрочем, за двадцать с лишним лет привыкаешь, кажется, почти что к любым чудесам, будь то хорошо или плохо, или страшно. И, пусть так и не пропадает до сих пор какой-то почти что детский восторг и задор, удивления становится меньше, а сменяется оно чем-то куда как более глубоким, полным, словно дышать полной грудью.
- На самом деле, мы, люди, тоже зависим от энергии эмоций. Мы ее в каком-то смысле производим, а воплощения могут от нее подпитаться. Не все, конечно, некоторые этого не делают принципиально, а кто-то только этим и живет. Те, у кого ее не остается, превращаются в опустошенных. Наполнить... Не знаю, удавалось ли это хоть кому-то, но... Мне кажется, что это все равно что провал, открывающийся в бездну, сколько не вливай, все мало. Они эволюционируют, когда пожирают или поглощают живое, но это уже не люди. Воплощения охотятся на них и уничтожают, но даже они не всегда успевают.
Она продолжала говорить, машинально прикусывая край чашки. Что-то царапалось, что-то не давало покоя. Какая-то странность, какая-то очень важная, словно вредная зверушка, ускользающая деталь. Кажется, поймай ее, и все встанет на свои места, но нет, упирается, дразнит, выворачивается. Ладно, может быть, потом удастся ухватить ее наконец и вытащить на свет.
- Твои способности. Честно, это выглядит круто, очень впечатляюще! - взгляд голубых глаз упирается в парня, рассматривает внимательно, словно провоцируя: покажи, удиви, что еще ты можешь! Это же только часть, это же только форма, где предел твоих возможностей? К чему ты стремишься?
- Если говорить в двух словах, то, научившись управлять энергией собственных и чужих эмоций, ну, в любой, можно сказать, форме, как у тебя, например, человек становится медиумом. Обычно этому сопутствует всплеск какого-то чувства, как прорыв, что ли. Ну, а как потом этим пользоваться, каждый решает сам. Кто-то, как я понимаю, пользуется для концентрации какими-то предметами, кто-то ритуалами, но форма по идее, значения не имеет, если ты осознаешь сам процесс. Ну, чужой страх, ты, видимо, забираешь неосознанно. Просто подцепляешь чужую его энергию и забираешь... А кто-то, наоборот, может наполнить человека или животное, радостью, например, или чем-то еще.
Уф, как же много слов. И как упихнуть в них все то, что давно и прочно стало частью твоей собственной жизни? Как не начинать от сотворения мира, да еще и так, чтобы тебе поверили, а не смотрели во все глаза недоверчиво так, словно предполагают, что у тебя поехала крыша? Напряжение в воздухе, кажется такое в какой-то момент, что хоть руками пощупать, хоть уши от звона затыкай.
- Со стороны все это звучит, наверное, как полный бред, - смеясь, она с хрустом и шуршанием фольги разломила шоколадную плитку, забирая себе половину, вторую половину в обертке через стол посылая Ариману, - И, если бы я всего этого не видела своими глазами, не поверила бы ни за что. Но, если хочешь, я познакомлю тебя как-нибудь с парой воплощений, может быть, у них получится рассказать о себе лучше. [icon]https://pp.userapi.com/c855536/v855536892/2c135/bRpcISNCQv0.jpg[/icon]