"Я пустая скорлупа. Невидимое течение несёт меня, но я не знаю, куда и зачем. Странно, раньше смерть ощущалась иначе. Наверно, можно было бы сравнить это со сном без видений, я много читал об этом, когда пытался понять образ мышления людей. Эти несчастные создания считают её тяжелейшим из испытаний, которое невозможно пройти, но для нас это всего лишь перерыв. Пауза в той бесконечной партии, которую мы ведём. Я словно бы ненадолго засыпал - и с лёгкостью пробуждался, когда меня подталкивало осознание - уже пора. Я воскресал отдохнувшим и бодрым, как после летних каникул на песчаном пляже под пальмами. Теперь ничего подобного нет. Мне холодно, пусто и тоскливо. Я не понимаю, куда меня уносит и зачем. Часть меня будто бы растворилась там, вместе со странным местом, в котором я умер. Никогда прежде мне не доводилось испытывать такой безысходности, такого одиночества. Это происходит на самом тонком уровне восприятия, разница улавливается органами, которых нет и никогда не будет у людей... И ещё во все те разы мне не было страшно. Чего же я боюсь сейчас? Со мной же ничего плохого не происходит тут. И... Хорошего тоже. Может быть, именно это и пугает? Я всегда испытывал ужас перед тем, чтобы застрять в месте или состоянии, где никогда не случается никаких изменений."

- I see a red door and I want it painted black,
No colors anymore - I want them to turn black.
I see the girls walk by dressed in their summer clothes,
I have to turn my head until my darkness goes...
I see a line of cars and they're all painted black,
With flowers and my love both never to come back...
I see people turn their heads and quickly look away,
Like a new born baby, it just happens ev'ry day!

Сперва Гнев удивился было, откуда и когда он узнал эту песню, и почему она вспомнилась сейчас, так кстати, но потом сообразил, что та доносится из окна на нижнем этаже самого близкого к нему дома. Кто-то, похоже, включил звук на полную громкость и наслаждался, не стесняясь помешать соседям. Эхехе, классика никогда не устаревает, да? А сам он... Ох, валяется на асфальте ничком. Ну, отлично. Гневу доводилось возвращаться по-разному, но ещё никогда - как опустившийся на социальное дно человек без определённого места жительства. Он рывком сел, рефлекторно запустил руку в волосы, и, нервно вороша их, расхохотался. Получилось определённо не без истерических ноток. О, тысяча демонов, получилось! А ведь Гнев почти надеялся, что на сей раз с ним будет покончено, и не придётся запускать колесо дурной бесконечности с начала. Не то, чтобы он стремился к самоубийству, но, боги всех времён и народов, как же он устал! Уже довольно давно ему вполне искренне казались, что Земля больше ничего не сможет предложить интересного. Этот старый кусок дерьма отработан и заслуживает почётного уголка на свалке. Но, похоже, мир совершенно иного мнения о Гневе и вручил ему дополнительный шанс, пусть и непрошеный. Его просто выбросили посреди улицы, вот спасибо-то!
Гнев даже не заметил момента, когда музыка прекратилась. Зато он внезапно осознал, что уже темнеет, и неплохо было бы подыскать себе укрытие на ночь. Чутьё подсказывало, что в Чертог пока лучше не соваться, иначе все моментально узнают о его возвращении, а Гнев совсем не был готов к возможным визитёрам и расспросам. Да и о чём он мог им сообщить? Что ему плохо, больно, что тело словно чужое, а воспоминания путаются? И то пламя, чёрное пламя, что оно могло означать? Это ощущалось как нечтпохм правильное, искажённое, перекрученное. Какова же причина творящихся с ним странностей? Он болен? Сходит с ума ещё больше? Или... Структура реальности тоже эволюционирует? Развивается... И отвергает его, точнее, побуждает соответствовать её новым требованиям? А он, дурак, щедрости её не ценит, рогом упирается.
Гнев попробовал подняться, но тут же к горлу подкатила тошнота, ему пришлось запрокинуть голову и глубоко дышать, чтобы необъяснимый приступ слабости прошёл. Со второй попытки он не удержал равновесие и упал на четвереньки. И лишь на третьей ему удалось встать. Головокружение не сдавалось. Кровь стучала в висках. Гнев чувствовал себя до отвращения близким к обычному человеку. Сосредоточиться. Надо сосредоточиться и заставить эту никчемную оболочку двигаться хоть куда-нибудь. Шаг, ещё шаг, ещё. Переставлять ноги - и то давалось с трудом. Как будто не с того света возвратился, а от похмелья отходит. И ведь мимо него прошло несколько десятков горожан, но никто не удосужился спросить, не нужна ли ему помощь. Некоторые разве что брезгливо поморщились, как если бы он и правда был перебравшим пьяницей или бродягой, валявшимся в луже собственной рвоты или испражнений. Кто-то непристойно выругался в его адрес, но Гнев предпочёл это проигнорировать. Он отошёл к стене, чтобы опереться на неё лопатками, и уставился на свои руки, как если бы ему пришили нечто непонятное и крайне неудобное. Вдобавок ко всему, у него ещё и подрагивали пальцы, и расфокусированное зрение заставляло их двоиться и троиться.
- Кто разрешает наркоманам ходить там же, где и мы?! - громко возмутилась какая-то женщина, вынудив Гнева очнуться из медитации на собственные конечности.
Внутри него мгновенно вспыхнуло негодование. Он бы испепелил её до угольков, но позволять себе тратить энергию - чересчур дорогое удовольствие. На данном этапе ему требовалось всё до капли. Гнев лишь поспешил убраться с её глаз долой и нырнул под арку между домами, ведущую в узкий длинный проход в форме зигзага. Он вынырнул с другой стороны, попав в куда менее оживлённый переулок. И сразу нарвался на местные разборки. Кто-то к кому-то приставал, всё как обычно, смертные до банальности постоянны. Вот-вот этого парнишку изобьют или даже вовсе зарежут, невеликое дело. Однако, Гнев не отправился дальше, что-то зацепило его, и он испытал весьма спонтанное, иррациональное и глупое желание задержаться. В груди молодого парнишки тлела ярко-красная искра, и Гнев, мысленно потянувшись к ней, забрал её. Выпил, как питательный бульон, раздражение и злость. А ведь за еду положено благодарить, верно?
- Эй, вы, стероидные недоумки, ваша одна на троих извилина ничего лучше не сочинит, чем драпать отсюда со всех ног, пока я вас не убил, - насмешливо, но, вместе с тем, и спокойно бросил им Гнев.
- Ты ещё кто?! - зарычал один из них.
- О, ты не поверишь! - Гнев весело ухмыльнулся. - Беги, детка, покуда цел. Беги-беги, если успеешь. Я ненавижу ублюдков, наживающихся на чужой слабости. А ведь я и до того, как увидел вас, был не в настроении. Даю вам один шанс не умереть. Воспользуйтесь им. Не очень хочу об вас пачкаться.
- Кто тут тупой, так это ты! Сечёшь?! Нас трое!
- Да, силы чересчур не равны, - согласился Гнев. - Надо бы десять, чтобы я на минутку запыхался.
Он добивался вполне конкретной цели, и, доводя хулиганов до белого каления, тут же забирал их негатив. Гневу становилось всё лучше и лучше, даже лёгкий румянец на щеках появился.
- Да ты... - примитив грязно выругался.
- Что и требовалось доказать. Крееееетииин. Ну, я предупреждал.
Он перестал контролировать их эмоции, и тут же ему в лицо полетел кулак. Не долетел, Гнев без малейшего усилия перехватил удар. Бугай явно вложил в тот немало силушки, поэтому выглядело немного сюрреаоистично, почти так же, как если бы взявшийся из ниоткуда красноволосый тип рукой остановил грузовик.
- Плохи твои дела. А теперь мой ход.
И Гнев... Исчез. Во всяком случае, так это выглядело. А потом все трое, один за другим, с интервалом максимум секунды в три, повалились на асфальт и остались лежать без движения. Двое выглядели только оглушёнными, а вот у третьего и полный дилетант в анатомии констатировал бы смерть от сломанной шеи. Именно тот, кто полез драться с Гневом. Сявка покусилась напасть на господина, сявка сдохла.
Возникнув рядом с юношей, которого он выбрал защитить, немного позади, Гнев положил ладонь тому на плечо.
- Ты в порядке? - участливо спросил он. - Я не причиню тебе вреда.
Мягкие и ласковые интонации, переполненные искренним сопереживанием, в сочетании с тем, что Гнев тут устроил, вполне могли бы вызвать когнитивный диссонанс. А при учёте того, что его скорость невозможно было отследить невоооружённым глазом, и она выглядела из-за этого как настоящая невидимость, почти гербертоуэллсовская, Гнев, пожалуй, ужасал куда серьёзнее, чем побеждённые имбецилы. Но зелёные глаза вовсе не принадлежали потустороннему чудовищу, хоть и сияли ярче, чем у всех простых смертных. В них читалось вполне открытое расположение. И улыбался он уже не как жаждущий крови маньяк, а как нормальный человек. Гнев понимал, что убийство - не самый оптимальный способ завязать знакомство, но разве ему оставили выбор? Увы, жизнь сурова и предпочитает естественный отбор. Они сами выбрали насилие, а оно так работает - если не ты, то тебя, и бровью не поведут.

[icon]http://forumstatic.ru/files/0017/4a/e0/65294.jpg[/icon][sign][/sign]

Гнев, польщённый, просиял. И тут же словно помолодел до подростка лет пятнадцати. Улыбка и блеск в зрачках меняли его, дарили юность, которой у него никогда не было, ведь он изначально материализовал новую оболочку взрослой... Кстати, интересно, как, ведь в тот период Гнев себя не осознавал и ничем не управлял. Он буквально застрял в прострации и никак не мог осуществить выбор. Но вуаля - его кожа тёплая, по венам течёт кровь, веки поднимаются и опускаются, сердце стучит в груди. Он продолжает быть! Он до сих пор свободен, как чайка над океаном или лавина в горах! Гнев не ждал, когда приключения и передряги завалятся на его порог, не ловил удачный день, когда погода улучшится, а сам поднимал тарарам вокруг себя. Он - центр притяжения беспорядков и нарушений режима, установок, норм. С ним погибнуть - как раз плюнуть, но зато каждый час будет насыщенным и не похожим на другие. Гнев непредсказуем и прикладывает все усилия, чтобы не повторяться.
- Как я погляжу - ты студент, изучающий устройство этого мира. Похвальное намерение, заслуживающее того, чтобы я отнёсся к тебе всерьёз и раскрыл пару-тройку секретов. Только не падай в обморок, пожалуйста, я терпеть не могу, когда люди так делают, - Гнев поморщился, словно откусил от лимона. - Я победил их, потому что не являюсь человеком, - он поднял руку перед лицом парня так, чтобы тому было хорошо видно, и маленькие язычки пламени пробежали по кончикам его пальцев. Мелкое невинное позерство, как трюк балаганного фокусника. - Видишь? Меня зовут Гнев, я материальное воплощение данной эмоции, и, как воплощение, я бессмертен. Естественно, я не один такой, есть и другие. Любовь, Милосердие, Справедливость, Печаль, Сомнение, Страх, Любопытство, Вдохновение... Всё, что вы чувствуете - вы чувствуете лишь благодаря нам. Между всеми нами испокон веков идёт борьба за человеческие переживания. Однако, это не значит, что мне нельзя повредить, каждого из нас реально уничтожить на некоторый период времени. Со мной произошло именно это. Я чрезвычайно неудачно воскрес пару часов тому назад. Я помог тебе, потому что ты дал мне дозу злости, в которой я нуждался, чтобы не исчезнуть снова. Можно даже сказать, что в некотором смысле до того, как я выручил тебя, ты спас меня. И, кроме того... - у Гнева непроизвольно сжались кулаки. Как и всегда, он вскипел моментально, будто спичкой о коробок чиркнули. - Я ненавижу тех, кто считает, будто численное или физическое преимущество даёт им право глумиться над более слабыми. Что же, я наглядно показал им, что получается из подобной логики. А теперь, если всё ещё хочешь помочь... Мне требуется время на восстановление. Не знаешь место, где можно передохнуть пару дней? И, если пожелаешь, я сделаю тебя сильнее и духом, и телом... Только не обольщайся, я не волшебный джинн или что-то вроде того, ты не изменишься по одному взмаху моей руки. Но я действительно вижу в тебе потенциал, мы разовьём его.
Да что на него нашло? Надо поскорее восстанавливать контакт с Чертогом и убираться отсюда восвояси, послав к чёрту всех местных и их разборки. Надо сообщить тем, кому надо знать о его возвращении, при этом постаравшись остаться скрытым для всех остальных до поры, до времени. Надолго отсрочить не получится, но оттянуть на максимальный срок... А он намеревается завести себе игрушку! Гнев что, так истосковался по общению? Он не узнавал себя. Заглядывая в ясные карие глаза этого бедного юноши, за которого даже некому заступиться, возможно, рисковавшего пополнить списки убитых вечером на улице или пропавших без вести если не сегодня, то в обозримом будущем, Гнев не мог отделаться от впечатления, что ему небезразлична судьба двуногого недоразумения. Почему? Чем этот японец отличается от сотен других, до которых не снизошла почти божественная сущность из ниоткуда, чтобы не позволить упасть в пропасть?
- Когда-то я был уроженцем твоей страны. Я переродился самураем, и мне было поручено охранять трёх детей моего сюзерена, двух девочек и маленького мальчика. Никто из них не знал, кто я, потому что я пытался выяснить, смогу ли вжиться в образ, или же меня раскроют. Та моя ипостась пережила их на много лет, а потом меня убили на русско-японской войне, но это уже совершенно иная история... Ты мне чем-то таким неуловимым их напоминаешь. Возможно, поэтому ты мне и нравишься. Доверься мне, я не предам тебя.
Гнев тут же пожалел, что поздно прикусывать язык, ведь опрометчивая реплика уже слетела. Неужто придётся и впрямь задержаться? А, впрочем, куда ему торопиться? Не навстречу же постылым рожам якобы родни, а на деле прямому опровержению поговорки, что ворон ворону глаз не выклюет... Ещё как выклюет, и сердце вдобавок когтями выскребет. Что-то он донёс с собой аж до нынешних дней после жизни рядом с теми детьми, выросшими у него на глазах. Они взрослели, а он ничуть не старел, и однажды во избежание каверзных и чересчур деликатных вопросов ему пришлось уйти. Воспоминания о них блестели, как ледяные скульптуры под зимним солнцем или кружевное полотно идея на окнах. Но, в отличие от творчества снега и мороза, эти согревали. Гнев держал их около сердца, прижимал к себе. Старшая девочка сочиняла изумительные истории о заколдованных городах, о диковинных райских птицах, превращавшихся в драконов, и о могучих разноцветных драконах, оборачивавшихся принцессами. Вторая плела неповторимые икэбаны. А мальчик просто отличался честным и открытым нравом, но это подкупало Гнева особенно. Гнев убивал ради них - и тем отдалялся. А, впрочем, слуга не должен взирать на господ и разговаривать как стоящий наравне с ними. Парадокс, он занимал смиренное и подчинённое положение, склонялся перед ними, но в истинной форме превосходил их во всём. Дружбу из такого материала не слепишь, как ни трудись. Но... Иногда, очень редко, ему казалось, будто они - единое целое. Настоящая семья, не то, что агрессивный Ненависть и замкнутый, никогда не расположенный к разговорам Мстительность. Они произвели на него неизгладимое впечатление, и не значит ли это, что в их жизнях содержался высокий смысл? Воспоминания... Вот что тормошит душу и подталкивает продолжать жизнь. Как аметистовые шарики, нанизанные на тонкую леску или ниточку, воспоминания бусами украшают каждую личность, выделяют её в уникальную. Их игра на музыкальных инструментах и постижение науки правильного пения, усилия по постановке голосов, походка, пышные наряды, бурные ссоры, шумные примирения, обучение этикету. Живые люди, не картинки в главе, посвящённой той эпохе, не чёрные строчки по белой бумаге. Любопытные и непоседливые, смеющиеся и плачущие. Они не статисты, сгинувшие в ненасытном чреве времени!

[icon]http://forumstatic.ru/files/0017/4a/e0/65294.jpg[/icon][sign][/sign]

Гневу было преизрядно неловко получить такой долг, но он поклялся себе, что непременно расплатится в той или иной форме. А то получается, что он ограбил своего помощника вместо тех бугаев. Однако, попутно с этим Гнев ощутил себя... защищённым, и это было ново. Обычно он был той стороной, которая хлопочет о других и обеспечивает им комфортные условия. Впрочем, не так уж много было тех, кто по своей инициативе забредал в его Чертоги. У впечатлительных и ранимых нежных фиалок они оставляли тягостное впечатление, изобилие катастроф портило настроение и заставляло начать размышлять о бренности всего и вся.  Некоторые даже принимали это за попытку угрожать или запугивать, чтобы под психологическим прессом собеседники становились уступчивее. А он ничего такого не подразумевал, всего лишь лепил себе дом по своему образу и подобию.
А теперь... Он обременил собой по цепочке глупых совпадений встреченного смертного. Нда, молодец, конечно. Но шерсть на холке его вечной подозрительности улеглась, и ему захотелось расслабиться и положиться на это недоразумение, принявшее натуру Гнева как нечто само собой разумеющееся. Может, он постоянно так влипает? В контакт с пришельцами входит, оборотня вместо собаки держит? Гнев подвергал скепсису существование как минимум вторых.
- Да, ещё кое-что есть. Помимо нас, воплощений, на свете есть, вдобавок, и особенные люди. Хммммм... Как тебе известно, эмоции есть у каждого человека, одни накатывают сильнее и чаще, другие слабее. И каждое из них даёт нам подпитку. Впрочем, работает и в обратную сторону, то есть, я могу искусственно спровоцировать рост ярости в человеческой душе. Любовь способна обратить всех вокруг себя в стадо послушных и полных обожания до уровня полного преклонения перед ней рабов. Лично меня больше всего отталкивает Уныние, в его присутствии у всех смертных опускаются руки, и хочется просто лечь и сдохнуть, и даже на нас действует... Чувства и люди тесно взаимосвязаны. Беспричинные радость и печаль, злость и ревность по пустому поводу, вспышки зависти там, где, по уму, вроде бы и нечему - всё это результат нашего внушения. И всё это позволяет энергии чувств циркулировать по вашим венам вместе с кровью. Вы говорите - всплеск адреналина, игра гормонов, недостаток витаминов. А на самом деле просто воплощение рядом шло. Или живёт в соседней квартире. Когда кто-то из вас достигает определённого предела накопления энергии, она может начать выходить в качестве определённой сверхспособности. Её форма выражения зависит от того, какая именно эмоция идёт в ход, но также и от характера человека. Но, конечно же, из милосердия сложно сотворить оружие, а из меня - дар целительства. Я обычно питаю бойцов. Священный гнев рыцарей, ярость берсерков, свирепость гладиаторов и всё тому подобное. Благодаря мне - или, если хочешь, по моей вине, - шли в битву многие армии. Можешь называть меня чудовищем, но такова моя суть. Ты больше похож на ставленника Мудрости или, на худой конец, Справедливости, чем на моего, но придётся нам исходить из того, что есть. Кстати, если ты однажды познакомишься с Мудростью и захочешь покинуть меня и примкнуть к нему - я не обижусь. Правда. Сам вижу, что он тебе больше соответствует. Люди ведь всегда ищут пользу для себя, верно? Он бы сделал тебя  гением и подтолкнул к великолепным открытиям... Вот только Мудрость наш немного сноб и тщательно отбирает приближённых. Этим объясняется то, что в мире так много достаточно умных людей, высококвалифицированных каждый в своей области, но гении попадаются гораздо реже. Мудрость - олицетворение абсолютного знания вкупе с умением правильно распоряжаться таковым.
История о чуде и о магии получалась будничной и даже отчасти циничной. Он не сыплющая вокруг себя пёстрыми сияющими блёстками фея, не волшебник с могучим посохом в руках, а хулиган и задира, хотя и оставил себе относительно взрослую внешность. Одна причёска выписывала ему прямой билет на рок-концерт. А глаза - шальные, без вина пьяные.
Гнев не собирался рекламировать Мудрость, поскольку этот умник выводил его из себя каждой молекулой организма, каждым снисходительным комментарием, манерой держаться и этим самым идеальным пониманием мироустройства. Гнев вообще плохо выносил всяких там гуру и носителем сакральных истин, профессиональных промывателей мозгов. Это паршивое ощущение, что ты распластался навзничь у него на ладони, а тебя исследуют под микроскопом. Но... Он оставался честным, а, значит, воздавал Мудрости то, чего тот заслуживал, признавал яркие стороны собрата.
- Помимо всего этого ты, возможно, уже догадался, что наиболее смертельными для нас являются воплощения-противоположности. Любовь - Ненависть, Любопытство - Безразличие, Вера - Сомнение, Мудрость - Невежество. В результате таких столкновений проигравший даже имеет некоторый шанс умереть навсегда. Я бы сказал, процентов этак тридцать. При прочих равных побеждает тот, у кого энергии больше на момент начала дуэли. Именно поэтому мне нужно тихо-мирно восстановиться в укрытии. Я ведь только что возродился. Запас моих возможностей почти на нуле, я могу в настоящий момент делать лишь самое простое. Это значит, что я лёгкая мишень. Чем меньше в мире активных воплощений - тем больше простора для тех, кому повезло. Закон джунглей, применённый на практике. Среди нас встречаются разные типы. Среди избранных людей - тоже. Некоторым доставляет удовольствие охота за теми, кто не предрасположен к превращению своих эмоций в энергию. Серийные маньяки и все те преступники, на счету у кого десятки и сотни жизней... Многие из них были одарёнными и сошли от этого с ума. Или испытывали такое презрение к себе подобным, но не сумевшим раскрыть свой потенциал, что начинали резать их, как свиней на мясокомбинате.
Взгляд Гнева потемнел, словно предгрозовое небо, насупившееся пухлыми неповоротливыми тучами. В помещении тут же сделалось более душно и жарко, словно из раскалённой добела печи пахнуло. Сама атмосфера сгустилась. Впрочем, Гнев тряхнул головой, улыбнулся - и наваждение растаяло.
- Ну, как? Не возникло желания набить мне лицо за злостную эксплуатацию рода человеческого? Готов разрешить врезать мне один раз. Или даже два. Пожалуйста, не отказывай себе.
Гнев не шутил и не поддевал паренька, он попросту настроился принять любую реакцию на тот ворох сведений, который вывалил на бедную неподготовленную голову неофита. На него бросались с кулаками, мечами, дубинами и даже топором. И обзывали по-всякому тоже. Одному из человеческих типажей тяжело смириться с тем, что на них, если отбросить сантименты и смягчающие эпитеты, кормятся. Да, не они устанавливали такой порядок, и не им менять, но побарахтаться-то тянет, куда же без этого. Показать, что они все такие из себя вольные, толкнуть речь об иге тиранов, которое должно быть свергнуто. Несмотря на элементарный факт - они с воплощениями в настолько разных весовых категориях, что от них отделаются щелчком пальцев. Люди не перестают пытаться бунтовать. Гневу импонировала эта черта в них - одна из немногих. Но и хлопот да суеты с ней не обобраться было.

[icon]http://forumstatic.ru/files/0017/4a/e0/65294.jpg[/icon][sign][/sign]

Одного-единственного слова из уст паренька хватило, чтобы пышная шевелюра Гнева на несколько секунд превратилась в сноп косматого бушующего пламени, а беспокойные алые сполохи заплясали в зрачках. Всё это промелькнуло столь стремительно, что вполне сошло бы за обман зрения или галлюцинацию наяву – мало ли, вдруг Харухи перенапрягся сегодня, впечатления, хлынувшие через край, устроили сбой в его мозгу, начав играть злые шутки… Однако, слова, последовавшие за этим, полностью опровергли теорию, что он начал сходить с ума или уже засыпает на ходу. Рука Гнева, мёртвой хваткой вцепившаяся в ткань его одежды на груди и едва ли не приподнявшая юношу над полом, тоже была пугающе реальной. Сейчас Харухи мог сполна ощутить, что значит связаться с воплощением, так легко заводящимся от любой неудачно подобранной фразы. Горячий темперамент, сверх всякой меры горячий. Один бабах - и вы поджаренные с обеих сторон румяные хрустящие гренки. Завтрак подан, леди и джентльмены. Как это вы такое не едите?!
- Послушай-ка меня внимательно и больше не повторяй эту ошибку, - сквозь зубы процедил Гнев… и внезапно улыбнулся, продемонстрировав достойный акулы или каннибала оскал, что называется, до ушей. Некоторые на данном этапе уже понеслись бы, чертыхаясь и спотыкаясь, звонить в психиатрическую клинику. – Не смей называть себя трусом, выброси вообще это слово из своего лексикона. Ты определённо не просто никакой не трус, но и весьма отважный молодой человек, стоять здесь и непринуждённо общаться со мной после всего, что ты недавно наблюдал. Ты видел, как я избил двух людей и, если я правильно разобрал в потёмках и при такой-то спешке, убил третьего. Знаешь, что? Большинство бы с воплями кинулись наутёк! После этого ты спокойно выслушал всё, что я тут нёс, не имея возможности проверить, правда это или нет, поверил каждому моему слову – и всё равно принял это. И я всё ещё вижу свет разума в твоих глазах, ты не свихнулся от моих ужасающих откровений! Когда я последний раз раскрыл человеку свою истинную сущность, он кинулся на меня с ножом и даже дважды попал по мне… Не то, чтобы ему удалось бы это, если бы я не позволил специально, мне хотелось показать ему разницу между воплощениями и людьми. Когда он понял, что убить меня ему не удастся, он успокоился, и мы продолжили нормально общаться. Твоя смелость действительно впечатляет меня, - сказав это, Гнев отпустил-таки Харухи и даже отшагнул назад. – Кстати, Храбрость – мой хороший друг, он один из тех немногих, кто понимает меня.
Это было, пожалуй, самое важное в воплощении Храбрости. Любовь и Надежда принимали Гнева таким, какой он есть, но вряд ли понимали все его мотивы. Если бы надо было поговорить с кем-то по душам о некоем сложном и требующем много сил и времени плане, он, конечно, мог бы им рассказать, но вот как соучастника предпочёл бы вовлечь именно Храбрость. А всё потому что у Храбрости кишка не тонка выйти на спор одному даже против тысячной толпы, да ещё и победить. Храбрость был для Гнева тем, что люди бы охарактеризовали как "бро" – тот, кто, определённо, во много раз ближе настоящих кровных братьев и других членов семьи. Они уважали друг друга, хотя практически любой сторонний наблюдатель по их манере взаимодействия предположил бы кардинально противоположное. Да и вообще, со всем сарказмом расхохотался бы, услышав, что эти два отбитых психопата вообще способны уважать кого бы то ни было.
- Поэтому никогда не позволяй никому унижать и оскорблять себя, не верь тем, кто будет говорить тебе подобное. Люди, подрывающие в других уверенность в себе, обычно не могут иначе ощутить свою собственную значимость. Это ничтожества, не способные дотянуться до других, пытающиеся опустить всех окружающих до своего уровня. Если кто-то умеет драться или кричит громче всех – это не делает его крутым, видишь ли. Скорее, наоборот, я не видел никого более жалкого, чем те ничтожества, которых у вас обычно рисуют главными действующими протагонистами в популярных комиксах, - Гнев пренебрежительно махнул рукой. - Я не супергерой, и даже не суперзлодей, у меня нет коронных фразочек и позерских движений, хотя были периоды, когда я от скуки активно разыгрывал и первого, и второго. Когда тебе много тысяч лет, на что угодно пойдёшь ради разнообразия, - Гнев рассмеялся, слегка краснея, словно его смущали такие воспоминания о себе. – Супергерои вообще довольно плоские и шаблонные существа, которым нарочно не создают достаточно мощных оппонентов. Персонаж, через которого создатели транслируют публике так называемые правильные идеи, проигрывает, только чтобы постичь великое озарение, быстро прокачаться, вернуться и раскатать в лепёшку тех, кто ненадолго заставил его померкнуть. На самом же деле те прописные истины, что они проповедуют, состоят целиком из клише. Не покупайся, пожалуйста, на эту дешёвку.
Гнев прошёл взад-вперёд, исследуя комнату. Абсолютно ненужная ему кровать, почти пустой шкаф, видимо, предназначенный для одежды и обуви, лишь на одной из полок лежал, видимо, постельный комплект. Окно, узкий подоконник, дешёвого вида жёлтые занавески. Тумбочка с какой-то абсолютно нелепой лампой, смутно ассоциировавшейся с тем, что получаешь в наследство от прабабки. Даже не верилось, как он быстро отвык от мира людей… Если в принципе можно считать, что Гнев когда-либо к нему привыкал. Это же просто две разных Вселенных – его и эта! И их так тяжело заставить соприкоснуться, что он порой глубоко сомневался, стоит ли даже и пытаться… Но, позволив себе это, в большинстве случаев Гнев ничуть не жалел. Хорошие предчувствия он испытывал и в отношении Харухи. У них всё замечательно получится! Хм… И откуда только у него воодушевление и радость, будто у подростка - в преддверии первого свидания с главной красавицей школы? Ха, можно подумать, ему есть, с чем сравнивать! Кажется, он уж слишком одичал, точно пора как следует встряхнуться!
- Тебя кто-нибудь ждёт сегодня вечером ночевать? Если нет, я бы хотел попросить тебя остаться со мной, - необычно тихим для него голосом проговорил Гнев, не глядя на Харухи, будто на него накатил очередной приступ предельного стеснения. - У тебя есть домашнее задание, или что-то вроде этого? Я помогу.
А ведь его обычно принимали за кого-то вроде сурового мачо, или же, в женском воплощении, наглой девахи, берущей от жизни абсолютно всё и даже больше, как если бы всё на свете изначально принадлежало ей, и только ей одной, а остальные по чистой случайности примазались… Да уж, репутация – странная штука. Гнев мало преуспел в общении, да и просительный тон давался ему лишь через огромные усилия над своей гордыней, не иначе, однако, он не сдавался перед столь дурацкими препятствиями.

[icon]http://forumstatic.ru/files/0019/ab/95/10511.jpg[/icon][sign][/sign]

Гнев уже воспринимал Харухи как "своего в доску", чувствовал себя комфортно и легко с ним, поэтому ему не понравилось, что новый приятель так и норовит дистанцироваться, поставить его, Гнева, выше, добровольно признать его превосходство над собой. Это изрядно мешало общению, Гнев тушевался и не знал, как реагировать. Вот же глупый мальчишка, зачем создавать никому не нужную иерархию, нарочно принижая себя?! Похоже, придётся переучивать Харухи во многом... Одновременно и смешно, и досадно. Как же ему донести, что Гнев вовсе не против говорить с ним, словно они одинаковые, обладают одними и теми же правами и возможностями? Нашёл семпая, ха, если учесть, что незадолго перед встречей Гнев валялся в обмороке на асфальте, а потом едва не галлюцинировал, будто наркоман. Да, у них разная суть, и Гнев старше во столько раз, что и сосчитать не получится, ну, и что из того?! Ему сейчас не нужен подобрстрастный слуга, дешёвых подхалимов и лизоблюдов Гнев не выносил. Он нуждается в друге. Ему одиноко в огромном и таком чужом мире, к которому Гнев за все миновавшие века так до конца и не привык.
- Слушай, парень... Давай без этого. Может, я и древнее мрачное существо, но это отнюдь не делает меня лучше тебя. Допустим, я само зло во плоти. Мои избранники сотрясали своей поступью вашу планету, перекраивали этот тесный мирок каждый по своему усмотрению. Атилла и Александр Македонский, Дмитрий Донской и Суворов, адмирал Того... И Адольф Гитлер тоже. Я был со всеми - и ни за кого. Небрежно обращался со своей жизнью, ни перед чем не останавливался. В Древней Греции мою тень называли богом Аресом, радующимся, когда смертные убивают друг друга. Крови, что я пролил, хватило бы на второй мировой океан, и я этим отнюдь не хвастаюсь, уж ручаюсь. Возможно, я и не заслуживаю твоего хорошего отношения... Но речь не о том. Какого чёрта? Тебе нужно больше уверенности в себе! Не опускай себя ни перед кем, насколько бы могущественнее этот кто-то ни был! Гордись собой и люби себя, высоко держи голову! А то ведёшь себя так, будто боишься меня разозлить или расстроить. Мы едва познакомились, так коего же Дьявола ты уже успел попасть в зависимость от моего мнения?! Ты - всего-навсего человек среди миллиардов, ну, так что же?! Второго тебя всё равно не появится, и твоя уникальность делает тебя равным мне. Я рад, что ты живой, и что с тобой ничего не случилось. Сказать честно, я поэтому и не захотел тебя отпускать. Стало ещё темнее, час совсем поздний, и было бы досадно, если бы я помог тебе лишь для того, чтобы тебе проломили голову или ткнули ножом в бок парой часов позже... Конечно, такое стоило бы назвать феноменальным невезением, дважды нарваться за один вечер, но мало ли, у тебя такой невинный и безащитный вид, что я бы не удивился. Ты хороший мальчик, и я не допущу, чтобы с тобой произошла беда. Хватит с меня терять людей, к которым я успел привязаться...
Гнев замолчал так резко, будто поперхнулся словами, и отвёл взгляд. Тысячи лиц, имён, судеб стремительной вереницей пронеслись на перед его внутренним взором и сгинули опять. Бескрайние поля, устланные трупами, пылающие крепости, задыхающиеся от гари и мечущиеся в дыму фигурки. Гнев не забыл и себя, остервеневшим дьяволом кидающегося от союзников к противникам, не успевающего выдернуть соратника из-под удара, ощущающего кровь, плеснувшую из разрубленного напополам товарища ему на кожу, обжигающую губы и щёки. Сведённый судорогой палец, жмущий на курок. Города напоминают кипящие, бурлящие, плююциеся кипятком котлы. Моря взбаламучены тонущими кораблями и пушечной канонадой тех, что ещё огрызаются. Сколько же всего оставил он позади? Откуда берёт силы продолжать, если каждый новый виток оборачивался лишь очередными потерями? Что ещё из важного и драгоценного для него уцелело?
- Эта твоя честная и наивная физиономия... Она подкупает, знаешь ли. И я собираюсь тебя уберечь любой ценой. Ты ещё ребёнок. Ребёнок, не смыслящий ничего... Я умер в последний раз два года тому назад, спасая кое-кого, близкого мне. Весь этот срок меня не было ни на Земле, ни где-либо ещё. Я поступил бы так же, даже если бы точно знал, что не вернусь. Я обучен драться, значит, мне полагается отстаивать тех, кому не по душе насилие. Её зовут Надежда. Однажды она сберегла мне жизнь и рассудок, и я вернул ей долг.
Этим всё не ограничивалось, Гнев интуитивно чуял, что их отношения гораздо сложнее. Раньше он абсолютно не уважал чувство, которое она выражала, заявляя, что от её существования человечеству лишь хуже, что она - не благо, но пытка. Он с трудом мирился с её присутствием. А потом она спустилась за ним, и он до сих пор так и не понял, что сподвигло её на это. Нижний Предел - худшее, что может произойти с воплощениями... Но, если не искать оправдания, не обижаться и не выгораживать себя, разве он получил не именно то, на что активно нарывался от самого рождения? Для чего он извечно провоцировал всех окружающих схватиться с ним, как не в расчёте быть разбитым и низвергнутым, испытать, каково это? Его ведь так манил неизведанный опыт, даже отрицательный... Он распробовал поражение и понял, что оно вовсе не такое кислое и противное, как ему казалось. Скорее, оно напоминало лекарство, очень крепкую микстуру. Гнев, правда, не поручился бы за то, что разгадал, что конкретно она исцелила в нём. Он только поклялся бы, что вернулся из Нижнего Предела далеко не тем же, кем провалился. Не исключено, что он уже вовсе и не Гнев, просто по привычке мнит себя им. Ему безразлично всё, пока он не потерял боевые навыки. Воин берёт на свои плечи всех, кто не умеет и не хочет держать оружие. Сам же обойдётся без удобств и излишеств, не пойдёт лёгкой дорогой. Качественный инструмент ничего не предпринимает по своему усмотрению, слушается хозяина. Нет, не то, чтобы Гнев собирался кому-то подчиняться, не дождутся, однако, ему нечем заняться, и он готов послужить на пользу этому случайно встреченному смертному. Гнев пока не рассказал Харухи, что немало известных героев не представляли из себя толком ничего до того, как он их навещал, некоторые заикались, другие были робкими и являлись постоянным предметом изощрённых и нередко глубоко унизительных и даже опасных для здоровья издевательств и насмешек. Так что у парнишки были весьма высокие шансы добиться чего-то крупного в связке с поддерживавшим его Гневом. Правда, вряд ли Харухи выберет военную карьеру, но ею список того, в чём Гнев разбирался, отнюдь не ограничивался.

[icon]http://forumstatic.ru/files/0017/4a/e0/65294.jpg[/icon][sign][/sign]